— Будь ты последним мужиком на свете — не воспользовалась бы твоими услугами. — Порой мне кажется, что мой мерзкий язык живёт своей жизнью.
— Да ну тебя, с тобой даже трахаться наверное невозможно, во время секса ты бормочешь всякую ерунду.
— А тебя никто и не просит!
— Вася, достала! — взбесился он, — Ты ещё будешь умолять меня, но я буду не приклонен!
— Ещё чего! — я уже взглядом нашла свои разброшенные по всей комнате шмотки и встала, чтобы поднять и надеть.
— А я тоже так возьму и пошлю тебя на хер.
— У тебя глупые фантазии. Я никогда тебя не стану уговаривать, помимо тебя на земле живет дохрена мужиков, которых не нужно умолять.
— Дура. — обиженно пробормотал он, стоя уже одетым.
— А я — Лиса. Приятно познакомиться. — представилась я, ища пропавший лифчик под кроватью.
— Одевайся и проваливай, дурища.
Да и хрен с этим лифоном — не обеднею. Надела кофту и потопала к двери, по пути слушая проклятия сыпавшиеся мне в спину:
— Да чтобы ни у одного мужика на тебя не встал….
— Если ты онемеешь — я на тебе женюсь…
Разозлившись, взяла его же тапок и кинула в него, чтобы перебить его словоизлияния в мой адрес, но он во время увернулся. Тапок спикировал на комод, и раздался звук бьющегося стекла — это было зеркало. Поняв, что простым "извини" мне не отделаться, поспешно покинула вражескую квартиру, прихватив обувь.
=25=
Дверь мне открыл Виталик, треплющейся с кем-то по телефону.
— Это, киска, будильник… ну он ещё раз звонил, я забыл его отключить, ага — пребывающий-в-командировке Виталик так объяснил звонок в дверь.
— Сервис хороший, да, постель поменяли…
— Уже позавтракал…мне привезли еду в номер… — окинул меня взглядом и потопал обратно. Я поперлась за ним на кухню. Прижав плечом телефон к уху, он разговаривал, и одновременно готовил себе завтрак.
— Да, взял…
— Не забыл…
Постучав его по спине, чтобы тот обратил на меня внимание, показала пальцами чтобы он готовил на двоих, ведь гостеприимство соседа не располагало к такому сервису как кофе в постель.
Я уселась на табуретку, и стала ждать когда закончится допрос с пристрастием.
— Да, носки тёплые взял… — закатил глаза.
— Надюшь, не переживай — не простужусь, — корчит зверскую морду.
— После семинара я тебе позвоню, — чуть не плюётся на пол.
— Точно…
— Угу… — затем сделал измученное выражение лица и как под дулом пистолета обречённый проговорил:
— И я тебя лю.
— Перезвоню, а то собираться пора, могу опоздать. — И наконец то отключился.
Облегчённо вздохнув, дядька нервно отшвырнул в сторону телефон и принялся за готовку.
— Ещё бы спросила: вытер ли я попку и поменял ли трусики… — приговаривал он нарезая хлеб.
— Когда свадьба? — подколола его вопросом, он вздрогнул и из рук выпал нож.
— Когда сдохну — пусть отвезут в ЗАГС и распишут, но пока я жив — не дам испортить паспорт какой-то идиотской печатью!
— Всего лишь на минуту включил телефон чтобы посмотреть — не было ли важных звонков — и нате! Звонит эта мегера, всё ей надо и хрен отцепишься, полчаса мне мозг выносила, что мобила разрядилась.
— Ну послал бы её, делов-то.
— Как же! Боюсь, что после того как пошлю — не жилец.
— Сама как отдохнула? — решил он сменить тему.
Я не знала с чего начать рассказывать и закурила.
— Да никак.
— Проблемы с потенцией? — с издёвкой поинтересовался дядька.
— С межличностными отношениями проблемы. Полная нестыковка.
Встала, чтобы сделать кофе. Проследив за мной взглядом, Виталик спросил:
— А как же кофе в постель?
— У кого кофе. а в моём случае это был ремень по заднице. Он выпорол меня как ребёнка, своровавшего все конфеты перед Новым годом.
По квартире раздался звонкий раскатистый смех Виталика.
— Не прост паренёк, ой как не прост. Садо-Мазо — его любимая игра?
— Видимо, да. — не стала скрывать маниакальных пристрастий соседа. — А ты надолго у меня? — решила спросить своего "постояльца".
— Да, на несколько дней, когда эта бешеная стерва успокоится — вернусь домой, а пока — я в командировке. Никогда не встречал такой бабы, при виде её черти крестятся. А настроена она очень решительно: замуж сразу, детей — минимум двоих.
Почему-то я стала проникаться любовью к этой даме. Я улыбнулась, когда представила своего дядьку под руку с женой и с детской коляской, и кольцом на безымянном пальце. От умиления чуть не расплакалась и решилась тайно поучаствовать в создании новой семьи.