— Да ну? Ты ещё тот морж, знаю-знаю! После тогдашней речки, когда ты устраивала цирковые номера и спрыгнула с ограждения, а затем шла домой в мокрой одежде — ты ни разу не чихнула. — ой, каким внимательным оказался, зараза.
— А тогда вода была тёплая, да… — нахально наврала я и потихонечку выключила кран, от греха.
— Ага, так оно и было, — скептически сморщился. Он стал раздеваться, кидал мокрые шмотки в ванную.
— Ты чего? У нас сегодня акция — включи кран с холодной водой и получи стриптиз в подарок? — съехидничала я, рассматривая его подкаченную грудь.
— Да, акция, — подтвердил он и продолжил, — Раздень парня и получи по заднице ремнём БЕСПЛАТНО! — прорычал он, выжимая трусы.
— Я, пожалуй, пойду в магазин за хлебом… — стала аккуратненько бочком выходить из клетки со львом, чуяло моё сердце что меня ожидает наказание.
— Стоять! — рявкнул Антон.
Я испуганно рванула к двери в надежде успеть смыться наулицу и дать время Тохе, чтобы он успокоился и остыл. Времени обуться не было и я схватила первые попавшиеся чеблеты. Но этого секундного замешательства хватило Антону и он догнал меня и врезал мокрыми труселями мне по заднице.
Через мгновение я лежала на полу, а сверху меня оседлал голый наездник и заломал руки назад.
— Лицом в пол! Лицом в пол, я сказал! Не двигаться! — грубо приказывал он.
— Ну…ты чего, совсем сбрендил?
— Вы задержаны и обвиняетесь в преступлении. Зачитываю ваши права: у вас есть право хранить молчание. Всё что вы скажите — будет использоваться против вас в суде, — официальным тоном провозгласил он.
Ну, Антон, ну затейник какой! Я просто восхищалась его импровизацией, вошла в роль преступницы и подыгрывала ему.
— Вы не имеете права! Учтите, я буду жаловаться на вас в суд! Это незаконное задержание! — запротестовала я, тяжело дыша, придавленная им к полу.
— Гражданка Вишенкина, вы обвиняетесь по статье 213 УК РФ — хулиганство.
— Эта клевета! Меня оправдают! У меня есть связи и деньги. — вопила я. — Вас завтра же сраной метлой выперут из органов!
— У нас есть неопровержимые доказательства. И вы понесёте наказание по полной программе.
— Где мой адвокат? Я не буду говорить с вами без его присутствия! — умничала я.
— Он будет позже. А сейчас мы транспортируем вас в камеру предварительного задержания для выяснения обстоятельств совершённого вами преступления.
Его похатливые руки нагло ощупывали моё тельце, особое внимание уделяя заднице и груди.
— Что вы делаете?! — возмутилась я. — Вы не имеете права!
— Я проверяю наличие колющих и режущих предметов. Возможно вы вооружены.
— Вы не полицейский, вы- маньяк!
— Я самый настоящий полицейский! — обиделся извращенец.
— Тогда где ваши документы и табельное оружие? — задала я провокационный вопрос.
— Документы не при мне, — признался негодник, — Видите ли, карманов не предусмотрено…у нас, ментов, новая форма. А вот табельное оружие при мне, — в знак подтверждения он надавил "оружием", причём, как я почувствовала, уже заряженным и готовым к бою.
— Аккуратней с пушкой! Не выстрелите в меня случайно.
— У меня есть право стрелять на поражение в случае не выполнения вами приказа или если вы будете сопротивляться. — он наклонился и прошептал мне в ухо. От его горячего дыхания меня бросило в жар.
— Она может запросто выстрелить. — переживала я.
— С первого выстрела вас просто так не завалишь. Минимум — три нужно. — подавив смешок, заявил он. — Я то знаю.
Затем он резко встал и схватил меня, перекинув через плечо, понёс в комнату.
— Вот ваша камера. Сейчас мы устроим допрос и будем проводить следствие. — свалил меня на кровать, — Итак, пожалуй, начнём с досмотра личных вещей подозреваемой.
— Ах ты озорник-негодник! — шептала я, поспешно стягивая шмотки.
— Задержанная, попрошу без выражений. У нас всё строго — по закону. Итак, расскажите мне подробно в деталях: где вы были в ночь с четверга на пятницу?
Это следствие мы проводили весь вечер не прерываясь на перекур. Я понесла наказание по полной, и признаться, я готова каждый день нарушать закон, лишь бы меня так почаще карали.
Как ни странно, проснулась я ближе к обеду и обнаружила, что моего конвоира не оказалось рядом, что очень меня опечалило. Но на холодильнике, прижатую магнитиком, меня ожидала записка, которая извещала, что её автор будет дома к вечеру и как там было написано — чтобы я не скучала и занялась стиркой. Видите ли, в моё отсутствие накопилось много грязного белья. А вот место его направления не сообщалось и поэтому мне оставалось ждать лишь очередного подвоха. Телефон пропавшего был отключен, что меня весьма настораживало.