— А в этом платье я тебя уже видел. — фыркнул Антон.
— Где?! — остолбенела я.
— На выставке.
Оскорблённая до глубины души таким замечанием, я решила переодеться, по моим подсчётам прошло не более 5-ти минут. Я снова распахнула огромнищий шкаф и схватила красное платье, которое точно никогда не надевала.
Поспешно одевшись, я потопала к зеркалу и стала кружиться, разглядывая себя.
— Ну уж нет! В таком виде ты никуда не пойдёшь! Мы идём на культурное мероприятие! А не подзаработать в борделе. Мне будет неловко если мои похотливые партнёры будут разглядывать твои трусы через разрез.
И здесь я полностью была с ним согласна — разрез действительно был по самые неболуйся. Время ещё у меня точно было и я нашарила в шкафу приличное платье длиной до колен. Конечно не изысканно, не ярко, зато быстро и практично.
— А в этом ты смотришься, как мешок с картошкой, — скривив черносливом морду, Антон высказался по поводу моего внешнего вида.
— Сколько времени у меня есть? — поспешила спросить. Не знаю к чему он это сказал, но покрутившись около зеркала я не находила что платье ужасное.
— Вот этого не скажу. Но платье — отстой. С моим положением ты не солидно смотришься.
— Иди в задницу, Корабликов! Я не собираюсь кухарить такой большой срок. Обойдусь этим, — приговаривала я, натягивая чулки.
— Ну-ну, — 'подбодрил' он.
— Может, накинешь пять минуточек, а? — наивно пискнула я.
— Я же говорил, что тебе и часа недостаточно, чтобы отрыть в своём бездонном сундуке подходящую тряпку! Нет, никаких минуточек. — безжалостно отверг он моё пустячное предложение.
— Всё! Готова! — объявила я с гордостью.
— Точно? — фыркнул Антон, — Посмотри: у тебя чулок пополз сзади.
— Ой, какой ужас! Эти чулки! Ну никакой надежды на них нет! — выла я, ища новые, расскидывая шмотки с полки.
— Ах, какое проклятие, — передразнил Тоха и махнул рукой.
— Одну минуту!
Лёжа спиной на кровати, вытянув вверх ноги, я зверски стягивала с себя дырявые чулки и решила идти без них, так как лимит времени не позволял надевать другие.
Когда я стягивала второй чулок, Антон, хлопнув в ладоши и с победной улыбкой огласил мой приговор:
— Кашу предпочитаю рисовую.
— Ты меня дурачишь! У меня ещё есть время! — заскулила я как побитая шавка.
Он протянул мне часы, удостоверившись в своём провале, я обречённо вздохнула, смирившись со своей нелёгкой судьбинушкой образцово-показательной жены.
— Теперь, дорогая, у тебя времени вагон и маленькая тележка. Можешь снять с себя этот ужасный мешок и надень синие платье, которое висит в другой половине шкафа. — я не понимающе посмотрела, не сразу врубилась про какое платье он мне заливает и Антон, верно истолковав мой тупорылый взгляд, разжевал — Мы на той недели его покупали, очень даже ничего.
Вот я дура! Нужно, наверное, как-нибудь провести опись того, что хранится у меня в шкафу.
— Лиса, шевелись давай. Нас уже ждут. — торопил меня Антон, выталкивая из квартиры.
— А кто там будет? — по пути спрашивала я.
— В основном девушки, — с опаской глянул на меня и добавил, — У нас бабский коллектив. Ты ревновать будешь.
— Ох, — закатила глаза, — больно надо. — "Куда ты денишься с подводной лодки, милок" — добавила про себя.
=34=
Действительно, нас уже ждали. Подавляющее большинство состояло из молоденьких девиц, явно питающих к моему спутнику нежные чувства и надежды. Когда мы появились на пороге, стайка разукрашеных и разнаряженных по последней моде баб, закишили, как сардина в стае возле объекта своих эротических фантазий. Ни смотря на то, что мы пришли вместе под ручку, на меня никто не обращал внимание. Да и вид у меня, конечно, был не авторитетный. Минут десять мы выслушивали:
— Антон Валерьевич, как вы сегодня прекрасно выглядите…
— Антон Валерьевич, как ваше настроение?…
— Антон Валерьевич, бла-бла-бла…
Я не могла смотреть спокойно на это безобразие, и чтобы снять напряжение решила успокоить себя бокалом вина. В кругу дам Антон картинно тешил своё самолюбие и всем сладко улыбался, временами поглядывая на меня, чтобы узнать мою реакцию. Естественно, я делала вид, что мне всё до лампочки и в моей душе нет места для глупой ревности, при этом обдумывала коварный план ответных действий.
— Ну, а теперь ревнуешь? — отвлёк меня от глубоких дум Антон.
А я, скорчив противную рожицу, стала отрицать очевидное: