— Я еще ничего не говорил ей об этом. Хочу сделать сюрприз.
Глаза Кевина расширились.
— Ну, это будет чертовски приятный сюрприз. Она счастливая женщина. — Он похлопал меня по плечу. — А теперь иди и помоги остальным заключить несколько сделок, ладно? Пожалуйста. Жена тоже хочет шикарную европейскую поездку.
По дороге домой я репетировал, как буду рассказывать Эбби и Саре о поездке. «Знаете что, дамы...» Огромная барабанная дробь, за ней вздохи ликования и громкие хлопки в ладоши.
Эбби не очень любила путешествовать, а я никогда не был ни в Берлине, ни в Цюрихе. Я побывал в Амстердаме один раз, на мальчишнике до того, как мы с Эбби встретились. Я, Пол и шесть наших едва достигших половой зрелости друзей сошли с самолета и направились прямо в одну из многочисленных кофеен в квартале красных фонарей. Трехдневные выходные исчезли в туманном оцепенении от травки, пива и, в случае Пола, особенно упорного траха.
Конечно, в этот раз все пройдет гораздо цивилизованнее, с посещением Рейксмюсеума, Королевского дворца и, если удастся пивоварни «Хайнекен».
Уверен, эта поездка вернет улыбку на лицо Эбби, поскольку одного угрюмого подростка в доме мне сейчас вполне хватало. В такие моменты я мечтал о каком-нибудь откровенно мужском хобби. Например, о сборке моделей поездов или радиосвязи, не говоря уже о сарае — о чем угодно, что дало бы мне безопасное место, где я мог бы скрыться от угрюмости, преследовавшей нас в эти дни.
Я вздохнул. Я знал, какое у меня хобби. Чинить вещи. Полки, соседское отопление и, конечно же, мою жену.
Когда женщина по диагонали напротив меня в поезде громко кашлянула, я оглянулся и заметил у нее в руках книгу. Название? Одно слово. Страшное слово. «Менопауза».
В голове заиграла музыка «ду-ду-ду-ду-ду-ду», и лампочка размером с воздушный шар с грохотом взорвалась в моей голове. Я достал свой телефон, запустил поиск и хотел встать и крикнуть: «Элементарно, мой дорогой Ватсон!».
Очевидно, психологические симптомы упомянутой мен-о-паузы включали тревогу (похоже на то), плохую память (Эбби забыла заплатить за телефон, чего никогда не случалось), депрессивное настроение, раздражительность и перепады настроения («галочка, галочка, галочка» — Господи, неужели у Эбби уже началось?) и снижение интереса к сексу. Последнее появилось совсем недавно — она отказывала мне уже по меньшей мере четыре раза, — но все остальное соответствовало реальности.
Я сунул телефон обратно в карман и снова вытянул ноги. Менопауза, или, в возрасте Эбби, возможно, пременопауза. Конечно! Почему я не подумал об этом раньше? Я покачал головой, решив, что мне определенно стоит приложить больше усилий. И вот, выйдя из поезда и сев в машину, я отправился в «Цветник».
— Мистер Моррис. — Миссис Катберт положила на прилавок красные розы и зеленые пушистые штуки, название которых я никак не мог вспомнить, и протянула мне морщинистую, мясистую руку для пожатия. — Давно вас не видела. — Ее подбородок покачивался, когда она помахивала пальцем. — Как дела?
— Отлично, спасибо. А как вы, миссис Катберт?
— О, держусь за жизнь, дорогой мой. — Она засмеялась и потрогала губу корявым пальцем. — Дайте угадаю. Желтые нарциссы для Эбби?
Я усмехнулся.
— Да, пожалуйста. Они все еще ее любимые.
Миссис Катберт подошла к одному из многочисленных металлических ведер с цветами, выстроившихся в аккуратные ряды, как сироты, ожидающие выбора.
— Особый повод? — хмыкнула она, ловко составляя нарядный букет из самых достойных цветов.
— Нет. Просто так.
Миссис Катберт улыбнулась, на ее щеках образовались складки, похожие на русла порожистых рек.
— Она счастливая женщина.
— Вы второй человек, который говорит это сегодня.
— Ах, ну. — Миссис Катберт склонила голову на одну сторону:
— Значит, это правда.
***
Не прошло и нескольких минут с моего прихода домой, как в дверь позвонили. Я бросил попытки найти подходящую вазу для цветов и поставил их в раковину, а затем направился к входной двери.
На улице было прохладно, но Нэнси стояла на пороге в белой футболке, и, приветствуя ее, я старался не обращать внимания на то, что ткань выглядит совсем прозрачной.
— Надеюсь, я тебя не отвлекаю, — проговорила она, потирая левую руку правой. — Но что-то не так с посудомоечной машиной. Она не сливает воду. Я бы попросила Зака помочь, но его нет дома, а Лиам все еще на работе, поэтому и подумала...
— Я посмотрю. — Я взял ключи и закрыл за собой дверь. — Веди.
— Спасибо, Нэйт, — поблагодарила Нэнси, когда мы подошли к их дому. — Лиам не очень-то хороший мастер. Но не говори ему, что я так сказала.
Я рассмеялся.
— Думаю, для него это не секрет.
Она открыла входную дверь, и я присвистнул.
— Ты отлично поработала.
— Ох. Да.
Я огляделся, рассматривая голый пол и стены, теперь лишенные безумных обоев Барбары.
— Ты и ковер убрала.
— От него пахло кошачьей мочой. — Нэнси сморщила нос. — Я закажу новый, но думаю, что сначала нужно снести стену между столовой и кухней. — Она нахмурилась, наматывая прядь волос на палец. — Но это ведь слишком хлопотно?
— Да. Мы сделали то же самое.
— Знаю. — Нэнси усмехнулась. — Вот откуда у меня идея. Я пытаюсь убедить Лиама позволить мне переделать и кухню, но он не очень хочет.
— О?
— Ага. Мы закончили наш старый дом только за несколько месяцев до переезда, и ремонт занял целую вечность. — Она огляделась вокруг. — Но, по крайней мере, сейчас я хоть как-то представляю, что делаю. И знаю, что ты совсем рядом. Ну... если у меня возникнут вопросы.
— Я не думал, что ты такая заядлая мастерица.
Она рассмеялась.
— Я читаю много журналов, и прошла несколько онлайн курсов по дизайну интерьера. Но там не учат, как разбираться с капризной бытовой техникой.
Мы прошли на кухню, где я встал на колени перед посудомоечной машиной и попытался открутить фильтр.
— А что еще ты планируешь делать? — спросил я.
— Избавиться от обшивки. Я ее ненавижу.
— Правда? — Я покрутил фильтр, тихо ругаясь, когда он не сдвинулся с места. — Мы тоже, но оторвать ее — это огромная работа. Вот почему мы решили просто покрасить, — пояснил я, глядя на Нэнси, которая теперь стояла на коленях рядом со мной. — Но мы избавились от лепнины на потолке.
— Это отличная идея. — Она наклонилась, чтобы посмотреть, что я делаю.