— Не будь грубым, Мартин, — назидательно произнесла Оливия, затем подмигнула мне, и я порадовалась, что посвятила ее в подробности смерти Тома, хотя в моей версии нас сбил пьяный водитель. Казалось, я научилась ловко избегать осуждения, словно постоянно переходила реку по плохо уложенным, поросшим мхом камням.
— А если серьезно, — поинтересовалась Оливия, когда Мартин спорил с Беном о том, какая команда выиграет чемпионат мира по футболу в этом году. — Ты уже?
— Что?
— Беременна?
Я намеренно опустила взгляд на свои колени.
— Не в этом месяце.
— Это случится обязательно, — пообещала Оливия, сжимая мою руку, а затем повернулась, чтобы сказать Бену, что он сошел с ума, и Франция никогда, никогда, даже если все коровы придут домой в коньках, потому что ад замерз, не выиграет Кубок мира.
Я отключилась и позволила своим мыслям уплыть. Как я могла забеременеть? Я все еще принимала таблетки, несмотря на то, что сказала Нэйту, что прекратила прием более восемнадцати месяцев назад, пряча их в глубине аптечки, за флаконами со средством для снятия макияжа и дезодорантом.
Правда в том, что я все еще не чувствовала себя готовой к рождению ребенка. Я не верила, что смогу ухаживать за комнатным растением, не говоря уже о другом живом, дышащем существе. Но в последнее время Нэйт заговорил о том, чтобы сдать кое-какие анализы — ему, а не мне, сказал он. Он не хотел подвергать меня такому испытанию, — и я поняла, что скоро мне придется принять решение. А Нэйт созрел для ребенка почти сразу после того, как сделал предложение.
— Почему нужно подождать? — удивился он, когда мы лежали в кровати субботним утром.
— Ты забавный. — Я перекинула ногу через его ноги. — Я только вернулась в колледж, люблю «Хоскинс», и мне двадцать три.
— И что? — Он перекатился на бок и уперся одной рукой. — Чем моложе ты родишь, тем легче будет вернуть фигуру. — Он накрыл голову одеялом.
Я засмеялась, стягивая его обратно.
— Какой ты романтик, правда?
— Безнадежный. — Он сделал паузу и улыбнулся мне. — И ты уверена, что тебя устраивают наши свадебные планы?
Я кивнула.
— Да. Просто регистрация.
— И только семья и близкие друзья?
— Только твоя семья и близкие друзья.
— Ты по-прежнему не собираешься встречаться со своей мамой?
— Нет.
— И ни с кем из Престона? Ни с лучшими друзьями из школы или с коллегами? Со Стью из «Чайного клуба»? Или...
— Нет.
— Эбби...
Я покачала головой.
— Нет. Эта часть моей жизни закончилась, Нэйт. Все кончено. Теперь ты моя семья.
Нэйт притянул меня к себе.
— Ну, как только ты станешь миссис Моррис, мы сможем начать делать маленьких Моррисов. Я единственный, кто остался, чтобы продолжить фамилию, ты знаешь.
— Ты никого не забыл? — Он посмотрел на меня непонимающим взглядом. — Пол. Твой брат?
— Пол? Боже, нет, у него никогда не будет детей, попомни мои слова. Это моя работа. Когда ты будешь готова, мы построим семью, которая у тебя должна была быть.
Целуя Нэйта, я все время думала, что в любой момент появится кто-то, чтобы возвести его в сан святого.
— Я иду спать, — сообщила Оливия, вырывая меня из моих мыслей. — Ты останешься здесь?
Стол Лиама почти опустел. Остались только он и Фрэнсис, углубленные в беседу за рюмками коньяка. Что плохого в том, чтобы сидеть и наблюдать за ним? Я не видела его почти шесть лет. Еще шесть минут ничего не изменят.
— Ненадолго, — ответила я Оливии. — Может быть, выпью еще стакан воды.
— Ух, — сказала она, похлопывая себя по животу. — Я так наелась, что могу лопнуть. И я очень устала. Увидимся завтра. — Она зевнула, но я видела, что она притворяется. Оливия принадлежала к числу ночных сов, регулярно отправляя электронные письма в два часа ночи. В этот час она едва начинала работать. — Спокойной ночи, — бросила она Бену и Мартину, единственным из нашего стола, кто еще не ушел.
Я улыбнулась ей.
— Выспись хорошенько.
Оливия шла из столовой, и я наблюдала, как она повернула голову в сторону Фрэнсиса. Он открыто смотрел на нее, следя за каждым ее движением. Я заметила, как она кивнула ему, и он, подмигнув, кивнул в ответ. Он что-то сказал Лиаму и через две минуты встал и ушел.
Глаза Лиама снова встретились с моими, разжигая и без того бушующий огонь в моем животе. Его волчьи глаза были полны одиночества и тоски; я беспокоилась, что он видит то же самое в моих. Я опустила взгляд и повернулась к Бену и Мартину.
— Какие планы на завтра? — спросила я. — Или это все еще секретная информация? — Вполуха слушая, как Бен оживленно рассказывает о предстоящей тренировке, я украдкой бросила взгляд через зал и обнаружила, что Лиам ушел.
***
— Берите стулья, — скомандовал на следующее утро организатор нашего мероприятия, невысокий, крепкий, лысый мужчина по имени Джастин. — Давайте, все вы, расставьте их по кругу.
— Что это? — спросил Мартин, усаживаясь и откидываясь назад с закинутыми за голову руками. — Мы будем петь «Кумбайя»? Он напел несколько тактов мелодии.
Бен толкнул его локтем в ребра.
— Очень смешно.
— Я подумал, что для начала мы должны получше узнать друг друга, — заявил Джастин.
Мартин огляделся.
— Для этого нам нужно пиво. Правда, ребята?
Джастин засмеялся.
— Позже, обещаю. А сейчас я бы хотел, чтобы вы поделились чем-то, о чем остальные не смогут догадаться. То, о чем вам будет удобно говорить, конечно. Нам не нужно знать о вашей тайной коллекции Бэтменов на чердаке. — Он оглядел круг, но никто не отозвался, и он усмехнулся. — Ладно, похоже, я буду первым. Я бы с удовольствием попробовал бальные танцы, но моя жена категорически отказывается. Она считает, что у меня координация как у пьяного медведя, а вешу я в два раза больше.
Мы разразились смехом, представив, как Джастин пытается станцевать фокстрот, затем выступила Аманда из бухгалтерии, а за ней Сью. Когда Энди начал говорить, Оливия прошептала мне на ухо:
— Секс прошлой ночью был лучшим в моей жизни.
Мне почти удалось сменить смех на кашель и опустить голову, чтобы подавить очередное хихиканье.
— Я ходил на концерт Depeche Mode шесть раз, — заявил Мартин, его глаза загорелись. — А в пятый раз меня пустили за кулисы, и я познакомился с группой. — Он засиял. — Я коснулся руки Дэйва Гэхана и не мыл ее три дня.