Мы сидели в тишине некоторое время, пока Лиам не заговорил снова.
— Ты знаешь, что я однажды ходил к твоей маме, после того как ты уехала?
— К моей маме? Зачем? Она видела тебя всего один раз, и вела себя так грубо.
Лиам засмеялся.
— Ты знаешь, я никогда не принимал это на свой счет. Она всегда была мила только с Томом. — Он усмехнулся при воспоминании о моем брате. — В любом случае, она позволила мне простоять на пороге все тридцать секунд, но отказалась сказать, где ты. Разве она не рассказала тебе?
— Мы не общаемся.
— Единственное, она сказала, что ты уехала и вышла замуж за человека, который тебя спас. Это правда?
Я подняла свой бокал, покрутила в нем кубики льда.
— Да. Это Нэйт.
Лицо Лиама омрачилось выражением, которого я никогда раньше не видела. Ненависть? Может быть, ревность? Я не могла сказать. Он отвел взгляд.
— И о той ночи так ничего и не вспомнила? — тихо спросил он.
Я покачала головой.
— Нет. Я бросила попытки вспомнить. Какой в этом смысл? Это все равно не вернет Тома. Ничто его не вернет.
Лиам вздрогнул, нахмурив брови.
— Я скучаю по нему.
— Я тоже, — прошептала в ответ. — Каждый день. Каждый божий день.
— Ты не была на похоронах. Ты никогда не отвечала на мои письма, мои звонки и...
— Я не могла, я...
— ...иногда я стоял напротив «Чайного клуба», просто чтобы тебя увидеть.
Я кивнула.
— Знаю.
— А потом — хлоп. — Лиам щелкнул пальцами. —Ты исчезла. Ушла в закат, ну, во всяком случае, в район Южного Лондона, со своим рыцарем в сияющих доспехах.
— Я не могла остаться. Это было очень тяжело.
— Я должен был быть рядом с тобой. — Он потер глаза. — Ты не должна была проходить через все это в одиночку.
Я положила ладонь на его руку.
— Я прогнала тебя, помнишь? И я не была одна.
Лиам смотрел на меня с такой печалью в глазах, с такой болью и обидой, что мне захотелось рассыпаться в пыль и упасть на пол, чтобы меня разметало.
— И ты счастлива? — спросил он. — С... Нэйтом? Так же счастлива, как были мы? — Лиам посмотрел на меня, и я представила, как его пальцы скользят по моей голой коже, его губы на моих, наши конечности переплетены. Мне не приходилось прилагать усилия, чтобы вспомнить, как сильно я его любила. В этом не было нужды. Любовь никогда не исчезала.
Я прочистила горло, осушила свой бокал.
— Да. — Другого выхода не было. — Мы счастливы.
Лиам на мгновение замолчал.
— А что он думает о том, что увел тебя у меня? У него хотя бы хватило порядочности чувствовать себя виноватым?
— Я никогда не рассказывала ему о нас.
— Нет? Почему?
Я пожала плечами.
— Я не могла. Говорить о тебе стало слишком тяжело. Я сказала, что рассталась с парнем за некоторое время до аварии. Я никогда не называла ему твое имя. — Я замялась. — А что насчет тебя? Ты рассказал обо мне своей жене?
— Нет. Эти воспоминания только мои. Это... это не то, чем я хочу делиться. Я не хочу отвечать на ее вопросы. — Лиам встал, и на мгновение я подумала, что он собирается поблагодарить меня за компанию, пожелать хорошей жизни и уйти. Но вместо этого он схватил меня за руку. — Давай уйдем отсюда. Притворимся, что последних шести лет не существовало.
Я дернулась.
— Лиам...
— Лишь ненадолго, — прошептал он, сжимая мою руку.
Мы вышли на улицу в прохладный воздух. Когда Лиам обнял меня и я прислонилась головой к его плечу, то ощутила, как напряглись его мышцы, и почувствовала запах его дезодоранта. Я вдохнула его запах и на секунду закрыла глаза, позволяя Лиаму направлять меня. Когда мы обошли здание конференц-центра и зашли в сад на заднем дворе, далекий церковный колокол пробил полночь. Из-за начавшегося дождя и прохладной температуры мы оказались единственными на улице. Мы подошли к скамейке и сели, откинувшись назад и глядя в небо.
— Здесь так тихо. — Я полузакрыла глаза и прислушалась к сверчкам. — Спокойно.
Лиам поцеловал меня в макушку.
— Я не хотел ехать сюда, — сказал он, притягивая меня ближе. — Теперь хотел бы задержаться.
— Во сколько ты уезжаешь завтра?
— Около одиннадцати, — ответил он тихо. — Одиннадцать тридцать самое позднее.
— У меня встречи с восьми тридцати до обеда... Может быть, мы сможем встретиться до завтрака? Чтобы попрощаться?
— Эбби, мы можем провести всю ночь, говоря «прощай».
— Лиам, мы не можем... — Я положила руку ему на грудь и почувствовала, как бьется его сердце. Когда подняла голову и посмотрела на него, все слова, которые я планировала сказать, застряли у меня в горле. Мои глаза блуждали по его лицу, вбирая в себя грубость его скул, нежный изгиб его рта. Его дыхание имело сладкий аромат вина, а двухдневная щетина находилась так близко, что почти касалась моего подбородка. И когда он сел и его губы приблизились, я закрыла глаза, позволяя последним образам Нэйта, за которые цеплялась, ускользнуть, как песок сквозь пальцы.
Мы больше не разговаривали, пока не оказались в комнате Лиама, где медленно легли на маленькую кровать.
— Я скучал по тебе, Эбби, — прошептал он. — Боже, как я скучал по тебе.
Он расстегивал мою блузку, одну пуговицу за другой, не сводя с меня глаз. Провел пальцами по моей коже и скользнул под ткань. Я закрыла глаза, когда он поцеловал меня, и почувствовав, как Лиам скользит губами по моей шее, застонала, желая, чтобы он касался каждой частички меня. Лиам снял с меня лифчик и обхватил грудь руками, затем опустил голову к ней. Выгнув спину дугой, я притянула его к себе, прижимаясь к нему бедрами, чувствуя, как он готов.
— Ты мне нужен, — прошептала я ему на ухо, потянувшись, чтобы расстегнуть его ремень. — Ты нужен мне сейчас.
И наконец он проник в меня, наши тела так идеально подходили друг другу, двигались так знакомо, как будто мы никогда не проводили ни одного мгновения порознь.
— Я все еще люблю тебя, Эбби, — прошептал Лиам, обнимая меня после секса.
— Я тоже все еще люблю тебя. — Слова лились из меня вместе со слезами, катившимися по щекам и оседавшими в маленькой влажной лужице на подушке. Сначала это были слезы счастья, те, которыми плачешь, когда понимаешь, что наконец-то, наконец-то ты именно там, где должен быть. Но потом на смену им пришли слезы грусти, потому что я понимала, что это не то место, где могла бы остаться.
После того как мы снова занялись любовью, на этот раз медленно, и Лиам уснул, я не спала, прислушиваясь к ровному ритму его дыхания, запрещая себе тоже задремать. Мне нужно время, чтобы остановиться или, по крайней мере, замедлиться. Я хотела наслаждаться каждой секундой. Потому что я уже знала, что никогда больше не увижу Лиама. Никогда не увижу его снова. Я говорила себе снова и снова, что вот оно — завершение, которого у нас никогда не было. С этого момента мы будем идти двумя разными дорогами, которые никогда, никогда больше не пересекутся.