— И что же? Он был в порядке?
— Да, хотя испугался не меньше, чем мы. Оказалось, что он увидел у входа в магазин собаку и решил ее погладить. Пес не был привязан и попытался убежать от него. Тим бросился за ним, а когда догнал, обнаружил, что не знает дороги назад. В результате он шел вперед, пока не попался на глаза полиции.
— Значит, ты не прошла тест на звание «идеальной матери»? — подытожил Дэн.
— Подожди, это еще не все. Когда Тим наконец-то был найден, его мамаша устроила грандиозный скандал. Она вопила так, что весь дом трясся! Звонила адвокату и требовала отобрать у Джеймса родительские права, обвиняла его в том, что он оставил ребенка на попечение такой раззяве, как я. В свою очередь, Джеймс тоже завелся и наговорил мне всяких гадостей: из-за меня, мол, его сын оказался в опасности, да и вообще мне ничего и никого нельзя доверить. Сам понимаешь, этот скандал отнюдь не укрепил меня в желании остаться с Джеймсом и его Тимом. В конце концов я и ушла от них, а с тех пор твердо знаю, что дети и я — две вещи несовместные.
Дэн посмотрел в ее глаза, полные слез, затем нежно погладил ее руки, вцепившиеся в подоконник, и сказал:
— Теперь ясно, откуда ноги растут у твоей неуверенности.
— Из этой истории я извлекла один урок: я не могу быть хорошей матерью.
— Зачем торопиться с выводами? Посуди сама, разве эта история доказывает, что ты не любишь детей? Да как раз даже наоборот. Ты до сих пор испытываешь волнение, вспоминая об этом, вот, даже плачешь, а это как нельзя лучше свидетельствует, что ты способна к очень большим переживаниям из-за малюток, из-за карапузов и бутузов. Может быть, даже именно это твоя стихия, а не торговля, магазины, дрели и тому подобное. Вон как ты испереживалась, вспоминая. Я бы и то спокойнее рассказывал, случись со мной что-то похожее. А Тим… ну что Тим?… За четырехлетками всегда очень трудно уследить. С Тимами вечно происходят всякие истории, и если мы, потеряв одного или даже двух таких Тимов, будем думать, что не способны любить детей и справляться с ними, то куда же мы придем и куда покатится наш мир?
— Тот, кто действительно умеет приглядывать за детьми, Тима ни за что не потеряет!
— Правильно! И раз ты это понимаешь, ты давно уже должна была извлечь из случившегося урок и усвоить ту простую мысль, что малышей нельзя оставлять одних ни на минуту. А ты вместо этого почему-то сразу решила, что ты — плохая мать.
— Я это не решила и не придумала, это так и есть. Вспомни Полли! — завелась Сюзанна. — Под моим надзором она плакала бы до изнеможения. Ее счастье, что ты пришел, переодел и покормил ее. А я стояла, опустив руки, и не представляла себе, что делать!
— Теперь ты знаешь, как действовать? Если грудной ребенок плачет, надо посмотреть, не пора ли поменять ему пеленки…
— Погоди, не надо этого, не начинай сначала, — перебила Сюзанна. — Это я уже знаю. И я ведь о проблемах вообще, а не о том, что удалось с твоей помощью уладить. С одной проблемой справилась, а уже следующая на носу! Вот что, мягко говоря, смущает. Нет, с детьми хлопот не оберешься. И что же, мне по каждому вопросу бежать к тебе с вытаращенными глазами? А как же личная жизнь? Разве ее можно в таких условиях устроить? — Сюзанна повысила голос, и эхо ее крика гулко отдалось по всему дому.
— Ты всему научишься, — спокойно возразил Дэн.
«Не лучший выход для Полли — мучиться и ждать, пока я всему научусь», — мрачно подумала горе-мамаша. В эту минуту она не сомневалась, что сделает все, чтобы избавиться от малышки. Но сказать об этом вслух не рискнула, опасаясь испортить Дэну настроение. Поэтому она лишь с улыбкой заметила:
— Эй, ты обещал, что сегодня мы не будем говорить о детях!
— Так всегда и получается — родители обычно не могут отвлечься от мыслей о своем ребенке, даже если его нет рядом. — Дэн тоже улыбнулся, не подозревая о созревшем у Сюзанны решении.
— Ну хватит, сменим тему, — категорично заявила она.
— Как хочешь. — Его взгляд медленно скользил вниз по ее фигуре, задержавшись на стройных длинных ногах. Потом Дэн поднял голову и внимательно посмотрел ей в глаза. — Чем больше я узнаю тебя, тем больше ты мне нравишься. Я еще не говорил тебе, насколько ты очаровательна? Знаешь, что делали европейцы, когда им не приходило в голову строить баррикады на улицах или убивать друг друга на фронтах мировой войны? Они воспевали красоту женщины, писали отличные картины, в которых фигурировали красивые дамы. Можем и мы так… Я, конечно, не художник, я могу только говорить. И если хочешь, мы сделаем твою красоту темой нашей беседы.