Моя дядя поднимает на меня взгляд, а я чувствую, как сердце колотится особенно сильно: от радости и паники. Значит, Роберт переезжает в Лос-Анджелес?
— Предложение он еще не принял, но склоняется к этому.
— Это потрясающе! — как бы я ни старалась, возглас получился не особенно искренним.
— Да, потрясающе, — задумчиво повторяет Джефф и кладет фрукт на место. — Сначала они презентуют саундтрек в Стэйплс-центр, после чего займутся постановкой в Пантэйджес-театр.
У меня округляются глаза. Стэйплс-центр огромный. А Пантэйджес очень красивый — на мой двадцать первый день рождения Роберт с Джеффом возили меня туда на мюзикл «Злая». Это большой успех — когда твой спектакль начинает гастролировать.
— Роберт, наверное, голову потерял от радости?
На губах Джеффа появляется улыбка, которую он обычно приберегает для своего мужа. В этот момент я до боли счастлива за них обоих.
— Ага. Он сам планировал рассказать о предложении, но сначала я хотел поговорить с тобой.
— И по какой причине ты хотел… — начинаю я, но тут же складываю два и два и вздрагиваю. — О…
Джефф нервно облизывает губы.
— Именно. Если Роберт с Рамоном поедут в Лос-Анджелес, Келвина тоже пригласят.
Что ж, теперь понятно, почему на этой неделе мне звонил Келвин. Похоже, нам нужно поторопиться с разводом; на дворе июнь. Часики как бы тикают.
— Ты тоже переедешь в Лос-Анджелес? — спрашиваю я.
— Я возьму перерыв в работе — настолько большой, насколько смогу себе позволить… — немного растерянно улыбается мой дядя, и я уверена, его так же разрывает на части, как и меня. — На Западном побережье я работать не смогу. А театральный сезон продлится месяцев десять или около того.
В этом есть хоть какое-то утешение.
— То есть ты… спрашиваешь у меня разрешение?
— Я бы так это не назвал, но мы с Робертом считаем, что посоветоваться с тобой нужно. Все это стало возможным отчасти благодаря тебе.
— У меня здесь не может быть мнения, — подняв руки, замечаю я. — Но даже если и так, то ответила бы, что Роберт сумасшедший, если не примет это предложение, — поразительно, насколько спокойный у меня сейчас голос. Словно сердце у меня вовсе не разбилось надвое. — Скажи Боберту, я обязательно приеду на премьеру и мои аплодисменты будут самыми громкими.
***
— Поверить не могу, что ты это надела, — окинув меня взглядом, Дэвис поворачивается к минибару с его стороны машины. Со своей бородой мой брат похож на дровосека, но в смокинге выглядит очень привлекательно.
Я провожу рукой по тонкому кружеву платья.
— Платье выбрал Джефф. Сказал, что на этой вечеринке я должна выглядеть красивее, чем когда-либо.
Когда мы встречаемся взглядами, Дэвис пожимает плечами.
— Одно платье с таким запросом точно не справится.
— Ха, — отодвинув бокал в сторону, я не даю ему подлить себе вина. Джефф отправил за нами машину, а я так нервничаю, что если не буду аккуратна с выпивкой, рискую сегодня вечером вызвать дух Кошмарища-Холлэнд.
Откинувшись на сиденье, Дэвис озадаченно смотрит на меня и открывает «Ред Булл» из минибара.
— То есть эта вечеринка ничего как бы не значит? И ты потратила два часа на укладку лишь потому, что его ненавидишь?
— Конечно же, я его не ненавижу. Но и выглядеть ужасно в присутствии его новой девушки не хочу. Мне нужно хоть немного уравнять счет. Вот я и собрала команду.
Сделав большой глоток, Дэвис рыгает.
— Ты еще никогда не пользовалась спортивными аналогиями.
— Просто покажу всем, — говорю я, — что мне хорошо и комфортно, и я не хочу пропустить замечательное мероприятие, потому что грущу из-за несостоявшегося фиктивного брака.
Мой брат принюхивается к пачке печенья, но, посмотрев на меня, победно вскидывает руку вверх.
— Типа твоя боевая песнь.
— Знаешь ли, я просто хочу быть позитивной, — тем временем машина замедляет ход и останавливается. Я выглядываю в окно и вижу, что мы уже у ресторана. — А развернуться не поздно? Что-то мне не хочется туда идти.
— Будь позитивной, сама же сказала, — придвинувшись к двери, говорит Дэвис. После чего дверь открывается, он выходит и, повернувшись, подает мне руку. — Ты очень красивая. Так что замолчи.
Как только я ему улыбаюсь, срабатывает вспышка одной из множества камер фотографов, стоящих по обе стороны от синей ковровой дорожки, огороженной бархатными шнурами. Еще до того как мы входим в ресторан, я слышу музыку: знакомое звучание гитары Келвина, увековеченное в записи и струящееся и зала торжества на улицу.
Эту коктейльную вечеринку организовал Джефф, чтобы чуть позже объявить о лос-анджелесских планах. Сейчас же от разговоров повсюду стоит громкий гул. С потолка в центре зала свисает огромная, словно созвездие, люстра; мимо гостей в смокингах и вечерних платьях снуют официанты.