Роберт кликает по паре клавиш, и экран оживает.
— Эван из струнных, кажется, поглядывает на тебя.
Я мысленно перебираю струнную группу. На ум приходит только первая скрипка, Сет. Но он не по девушкам. И даже если бы это было не так, Роберт позволил бы мне встречаться с ним разве что через собственный труп: несмотря на свою незаменимость в спектакле, Сет умеет закатывать истерики и раздувать грандиозные скандалы. Судя по моим наблюдениям, он единственный, на кого Роберт может злиться по-настоящему.
— Это который?
Покрутив пальцем над своими короткими волосами, он говорит:
— С длинными волосами. Альт.
А. Теперь понимаю, кого он имеет в виду. Эван сексуальный и типажа а-ля Тарзан, но… в целом он все же чересчур дикарь.
— Ладно, мой милый Боберт, — подняв руки, говорю я. — Но эти ногти на его смычковой руке…
— Ты о чем? — смеется Роберт.
— Ты что, не замечаешь? Он цепляет ими струны как акула зубами, — я пожимаю плечами. — Или как будто какой-то странный хищник. Не понимаю, как ты мог это упустить.
— Хищник? В среду ты слопала бараньи ребрышки, помнишь? Страшное зрелище.
Он прав. Я именно что набросилась на них.
— Я умею делать потрясающие ребрышки. Чего ты от меня хотел?
От приоткрытой двери доносится насмешливый стон моего босса.
— Какого черта вы тут вообще обсуждаете?
С широкой улыбкой я отвечаю:
— Баранину, — в то время как одновременно со мной Роберт говорит: — Человеческие когти, — и немного нахмуренное лицо Брайана становится мрачнее тучи.
Стараясь не практиковать семейственность на работе, я подчиняюсь не дяде Роберту, а помощнику режиссера Брайану, весьма талантливому, но при этом знатному придурку, который, я в этом уверена, коллекционирует дома вещи как заправский плюшкин и хранит все до единого экземпляра журнала National Geographic. Или пришпиленных к пыльной доске бабочек.
— Старые добрые семейные связи, — повернувшись уйти, Брайан кричит мне через плечо: — Холлэнд! Собрание работников сцены. Прямо сейчас.
Состроив гримасу Роберту, я иду вслед за Брайаном вниз на сцену, где нас ждет еженедельное собрание.
***
Команда рабочих состоит из двадцати человек. Брайан контролирует каждую мелочь: планирование мизансцен, своевременный выход актеров на сцену, реквизит, — и обеспечивает поддержку работе Роберта. Тем самым приписывая себе лихорадочный успех «Его одержимости». Но настоящие герои остаются за кулисами и подчиняются его грубым командам. Брайан ласково называет их своими миньонами.
Не поймите меня неправильно — Брайан очень талантлив в своем деле; спектакли проходят без сбоев, декорации захватывают дух и отдельно отмечаются почти в каждом восторженном отзыве на постановку. Актеры появляются на сцене вовремя, а свет просто идеален. Вот только в Брайане могущественный демон соседствует со свирепствующей мелочностью. Наглядный тому пример — только что пришедшее мне сообщение:
«Я смотрю, ты неработоспособна, поэтому не совсем понимаю, как собираешься справлятся с рабочей нагрузкой на этой неделе».
Тенденция Брайана путать в словах «-тся» и «-ться» заставляет меня нервно чесаться. И он пишет мне — находясь при этом от меня всего в трех метрах — не только для того, чтобы избежать прямой стычки (в которых он кошмарен), но и с целью дать понять говорящему сейчас работнику сцены, насколько неважно все, что тот сейчас рассказывает.
Быть может, Брайан и мудак, но, к сожалению, он прав. Я с трудом держу телефон своей правой рукой, выглядывающей из слинга. И понятия не имею, получится ли у меня справиться с камерой. На это уходит какое-то время, но я приспосабливаюсь писать левой рукой:
«Если не считать работу у входа, чем еще я могу помочь в ближайшие две недели?»
Мне невероятно мучительно отправлять ему такой вопрос, когда я в уязвимом положении. Несмотря на то, что моя маленькая зарплата архивиста сформирована из прибыли практически каждого отдела, Брайан чувствует себя вправе регулярно взаимодействовать со мной. Но я и так знаю, что эта работа — подарок. Мне совсем не нужны его радостные напоминания об этом всякий раз, когда мы общаемся.
В то время как выступающий рассказывает об обновлении механических декораций с изображением леса, Брайан не слушает и с презрительной усмешкой пишет ответ:
«Похоже, помощь скорее понадобиться твоему дяде, чем не мне».
Пока я пытаюсь понять написанное, ровно в этот момент из оркестровой ямы раздается грохот музыкальных тарелок.
Все собравшиеся на сцене вскакивают со своих мест и нашему взгляду предстает следующая картина: ранее упомянутый скрипач Сет проносится мимо ударных инструментов, задев при этом плечом Роберта, и стремительным шагом идет по центральному проходу между рядами.