В теории все казалось просто, а на практике масштабы Нью-Йорка разнесли мою провинциальную наивность в пух и прах. Дело было не только в количестве людей или обилии дорожных знаков, но и в тотальном шуме. А еще я ощущала себя пузырьком в бутылке газировки, и меня как будто что-то толкало вперед.
И хотя сейчас в плане навигации Нью-Йорк ощущается до смешного простым, до сих пор помню ту растерянность, которая накатывала в первое время моей жизни здесь, едва я выходила из дома. Я наврала Келвину, будто мне нужно к гинекологу в каком-то таинственном районе Манхэттена; и нет, компанию составлять не нужно — потому что на самом деле я поехала в аэропорт встречать его маму и сестру.
Нервы — штука интересная. Я думала, что нервничала на нашей свадьбе; но в сравнении с ожиданием первой репетиции Келвина это была ерунда. Все это так же оказалось ничтожным по сравнению с беспокойством, которое меня поглотило перед собеседованием в миграционном центре и которое — уже позже — сожрало меня с потрохами перед знаменитым неудавшимся минетом. Но все описанное кажется ничтожной каплей в море, если сосредоточиться на текущем моменте.
Несмотря на обмен многочисленными сообщениями, мы с Бригид никогда не разговаривали. А после принятия решения о их приезде наша переписка была больше по делу — отчасти потому, что я предупредила ее о склонности Келвина наплевать на приватность касательно содержимого телефонов. Как своего, так и моего. Келвин часто просит прочитать ему вслух пришедшее письмо, пока сам репетирует, или ответить на смс, когда его руки заняты пакетами с продуктами. И хотя я сомневаюсь, что он любит совать нос в чужие дела, Келвин нередко говорит мне, когда звонит или пишет Лулу, Роберт или Джефф и предлагает зачитать для меня сообщение. Обычно я не против, потому что скрывать мне нечего.
Кроме этого визита, который нужно сохранить в тайне.
Приходится признать: я адски нервничаю, ведь сейчас встречусь со своими свекровью и золовкой. Чисто технически они теперь мои родственники, и как быть, если, посмотрев на меня, решат, что ожидания не оправдались?
Поскольку Келвин легок в общении, я бы этим даже голову себе не забивала, будь встреча в его присутствии. Но сейчас мне спрятаться не за кого. Доверять Лулу и ждать, что она станет держать язык за зубами, я не могу. Роберт вместе с одним писателем занят созданием нового спектакля. А Джефф, если бы и выслушал все мои опасения, что на это ответил бы? Не волнуйся, ты замечательная?
Интересно, что семья Келвина знает обо мне? Что именно он им рассказал?
Я настолько погружена в мысли о том, чего они ждут от жены своего сына и брата, что когда поезд метро дергается на повороте, я, словно впервые приехавшая в город провинциалка, всем весом наваливаюсь на дверь.
Мне помогает какой-то мужчина.
— Держись за поручень, дорогуша.
У меня на языке вертится ответ, что вообще-то я здесь живу и в курсе, просто переживаю из-за грядущего знакомства с новыми родственниками, но мужчине, похоже, плевать. И мои мысли начинают кружить в голове с новой силой.
Я жду у выхода из международного терминала, надеясь при этом, что смогу узнать в толпе двух женщин, которых видела лишь на фото. Судя по всему, Бригид должна быть очень похожа на Келвина, в чем тут же и убеждаюсь. Я мгновенно ее узнаю. У моей золовки такие же густые волосы того же оттенка, что и у Келвина, такой же цвет кожи, как у него, а в уголках глаз появляются знакомые морщинки, когда, увидев меня, Бригид улыбается. Идущая за ней Марина вскрикивает, когда смотрит на меня, и зажимает ладонью рот.
Подбежав ко мне, они меня обнимают, и в какой-то момент Марина заливается слезами.
— Ну мам, — притянув ее в свои объятия, со смехом говорит Бригид. — Мы так ждали эту встречу, — поясняет она мне. — Мы не виделись с Келвином четыре года.
Марина — невысокая и стройная женщина — выглядит неподвластной годам.
— Ты себе даже представить не можешь, как мы соскучились, — вытирая глаза, говорит она. — И так давно хотели с тобой встретиться! Ждали приезда вас обоих еще на Рождество, но потом планы сорвались.
Как странно и любопытно. С улыбкой я обнимаю по очереди каждую, ошарашенно переваривая сказанное.
Что Марина имела в виду? Грядущее Рождество? Явно нет.
Пытаюсь ответить на сыплющиеся вопросы и задать свои, но слова свекрови все еще звучат у меня в ушах.
Какое-то время мы болтаем на всякие нейтральные темы: обсуждаем погоду, перелет, питание на борту, но тоненький голосок в голове настойчиво задает вопросы.