Развиваются головастики чесночниц дольше, чем других земноводных, — три — три с половиной месяца, а растут быстрее, увеличиваясь в день более чем на миллиметр. Иногда в водоемах можно увидеть головастиков-гигантов, достигающих чуть ли не восемнадцати сантиметров! Это при том, что их родители — не более 8-10 сантиметров. Но затем происходит обратный процесс: начиная превращаться во взрослую лягушку, головастик в то же время уменьшается в размерах.
Вопрос, где жить молодой чесночнице, решается на следующий год. Первую зиму молодая чесночница проводит вблизи водоема, зарывшись в землю. А уж весной начнет искать подходящее место для жительства. И главное условие для этого — мягкая земля: иначе как же закапываться в землю? А без этого наша чесночница обыкновенная, или, иначе, толстоголовая травянка, не может.
Другое дело — сирийская чесночница, живущая, кстати, не только в Сирии, но встречающаяся и у нас в Закавказье. Она не ищет мягкой земли, да и где ее в гористой местности найдешь! А закапываться ей тоже необходимо — вот и научилась сирийская чесночница рыть норы в твердых, глинистых, даже с каменистыми включениями, почвах, причем иногда эти норы бывают глубиной до 30 сантиметров.
У сирийских чесночниц тоже бывают головастики-гиганты, достигающие 14,5 сантиметра в длину при «росте» родителей в 5–7 сантиметров, и они тоже иногда за одно лето не успевают превратиться во взрослых лягушек. Нередко зимуют головастики и у кавказских крестовик — близких, но очень редких родственников чесночниц. Кавказские крестовки, прозванные так за то, что у самцов в определенное время года на спине образуется светлый рисунок в виде косого креста, — эндемики, «узники эволюции», и нигде, кроме Кавказских гор, их нет. Да и на самом Кавказе увидеть их не легко: во-первых, их мало, во-вторых, живут они довольно высоко, в-третьих, осторожны, пугливы и ведут ночной образ жизни. Есть у кавказской крестовки родственница в Южной Европе — пятнистая крестовка. Эта крестовка — тоже эндемик, но она распространена более широко и поэтому не представляет такого интереса, как кавказская.
А у чесночниц много родственников в разных частях света — и в Азии, и в Африке, и в Америке. Есть среди них и великаны — до 15 сантиметров в длину, есть и лилипуты — всего 1,5 сантиметра (самое маленькое земноводное из известных сейчас на Земле). Но все они, в общем, похожи друг на друга, и образ жизни их, в основном, тоже схож.
Семейство Жабы. «Это животное совершенно холодное и влажное, все отравленное, ужасное, противное и вредное. Когда животное это дразнят, то оно приходит в такой гнев, что если может, то брызгает на человека своими накожными выделениями или отравляет его своим ядовитым, вредным дыханием. Съеденная жаба вызывает смерть, дыхание ее и взгляд также вредны, от них человек бледнеет и обезображивается…» Но это еще не все! «Иногда случается, что по неосмотрительности вместе с водою или другими напитками проглатывают несколько яиц жаб или лягушек, и яйца превращаются в лягушек или жаб уже в желудке. Это ужасно!»
Приведенные слова принадлежат не какому-нибудь невежде или шарлатану — они принадлежат крупнейшему зоологу XVI века, человеку энциклопедических знаний и блестяще образованному ученому Конраду Геснеру, и написано это все было в его знаменитой, вышедшей в 1551 году «Истории зоологии», которой пользовались и современники Геснера, и люди, жившие много десятилетий спустя.
Ну, если так считал сам Геснер, то что же требовать от других его современников? И действительно, страх и брезгливость, стремление уничтожить или, в крайнем случае, уйти подальше от страшного и опасного животного жили в людях очень долго.
И много позже, как мы уже видели, это животное окружала пелена таинственности и недоброжелательства, его боялись, преследовали, уничтожали. «Даже натуралисты, не отступающие ни перед чем, всегда проявляли некоторое отвращение к ближайшему наблюдению жаб». Это написано уже не во времена Геснера, а почти в наше время, в начале XX века, известным французским натуралистом Арманом Лейрицем.
Мы не знаем, какую жабу — зеленую или серую — имел в виду Геснер, так как и та и другая живут в Европе, серая, правда, заходит дальше на север, зеленая — на юг. Зеленая легче переносит жару и меньше других амфибий боится сухости — она может переносить потерю влаги до 50 %, в то время как, например, для лягушки потеря 15 % уже смертельна. Тем не менее зеленые жабы, живущие в жарких и засушливых районах, впадают не только в зимнюю спячку, но и летом, в самые жаркие месяцы, залегают в норах, чтоб там переждать это неблагоприятное время.
Серые жабы в летнюю спячку не впадают — в жарких и засушливых районах они не живут. Не живут они и так высоко в горах, как зеленые, — серые выше 3 тысяч метров не поднимаются, зеленую видели даже на высоте 4 тысяч метров! Есть и другие отличия, но в основном жабы настолько схожи, что в природе бывают «смешанные браки» — помеси серых и зеленых жаб.
Люди малосведущие (а таких, к сожалению, большинство) часто путают лягушек и жаб. А отличить их легко даже визуально, не вдаваясь в какие-либо научные исследования. Сидящую жабу можно отличить «по посадке» — голова ее всегда ближе к земле, чем у лягушки. Так как большинство насекомых, на которых охотится жаба, бегает или ползает по земле, то она и смотрит в землю. А лягушка наоборот — охотится, в основном, за летающими насекомыми. И ее голова поднята вверх. Поэтому кажется, что у лягушек разница в длине передних и задних ног не такая большая, как у жаб. На самом же деле как раз наоборот: у жаб задние ноги не такие длинные, как у лягушек. Это сказывается и на «походке»: лягушки прыгают, отталкиваясь длинными и сильными задними ногами, а жабы делают короткие неуклюжие прыжочки, но и то редко. Обычно они ходят. Правда, при необходимости могут побежать рысью. Такое, однако, случается лишь в крайних случаях.
Жабы — животные ночные, днем их можно увидеть лишь во время дождя или сразу после него.
К воде жабы относятся без особого энтузиазма. Весной они, конечно, устремляются к воде, причем демонстрируют завидное постоянство: направляются в течение многих лет в родной водоем. Там оставляют икру, упакованную в длинные шнуры (у зеленых жаб в таких шнурах содержится до 13 тысяч икринок, у серых — раза в два меньше), и, выполнив свой долг, уходят на берег. Причем возвращаются на то место, откуда пришли в воду. Постоянство — «свойство характера» жаб. Так и живут они годы и десятилетия; считается, что «жабий век — сорок лет», то есть, теоретически, жаба может прожить четыре десятка лет. Но практически это редко случается: врагов у жабы очень много.
У головастиков жаб врагов тоже много — пожалуй, больше, чем у других земноводных: очень уж маленькими, беспомощными и беззащитными появляются они на свет. С ними справится даже тот, кто не одолеет головастиков лягушки. И спасает жаб от полного уничтожения большое количество личинок.
У зеленой жабы головастики осторожны и пугливы, у серой — менее пугливы, но удивительно «дружны»: и появляются из икринок почти все одновременно, и плавают все вместе большой стайкой, иногда плотно сбиваясь в широкую длинную ленту, и поворачивают одновременно, как по команде, и предупреждают друг друга в случае опасности (тогда дружная стайка молниеносно разбегается в разные стороны, но потом снова собирается вместе). Оскар Фриш, знаменитый австрийский ученый, открывший выделяемое кожей «вещество страха» у рыб и некоторых земноводных, установил, что головастики выделяют этот запах, не только получив какую-нибудь рану или царапину. Просто напуганные чем-то, они немедленно соответствующими запахами-сигналами «предупреждают» остальных.
Головастики жаб (особенно зеленой) растут быстро и через месяц-два превращаются в маленьких жабят.