Учитель не держал собак. Дом без собаки — этого Дементий не мог понять, и камень-валун с полуовальной вершиной, лежавший под стеной террасы, показался ему огромным сторожевым псом, который лежит до поры до времени, а потом оживет и сделает прыжок. Дементий не удержался, подошел к камню, погладил рукой но холодной шероховатой спине.
Учитель вышел на террасу.
— Здравствуй, Дементий Корнилович! Что ты тут нашел?
— Понимаешь, Петр Иванович, камнем заинтересовался!
— Что в нем интересного?
— Петр Иванович, как же я раньше не видел, — камень похож на волка или на собаку! Посмотрю и спина, и голова…
Учитель внимательно пригляделся к камню, не нашел никакого сходства.
— Выдумываешь, Дементий Корнилович. — В его голосе звучит неодобрение, что Дементий Корнилович занят пустяками.
— Петр Иванович, об этот камень Лаврен Чучулин убился?
— Ну, об этот.
Бывший хозяин дома Лаврен Чучулин, узнав, что его идут раскулачивать, пьяный вышел на террасу и бросился с ножом на председателя сельсовета. Председатель слишком сильно толкнул Лаврена — тот полетел с террасы и ударился головой о камень. По дороге в больницу Лаврен умер. Учителю разговор об этом неприятен. Дементий знал эту историю не хуже самого Петра Ивановича, но время от времени начинал спрашивать снова — или забывал, или делал это нарочно.
С каждой секундой пригревало сильнее. Трава, черемуховый куст около тына, подсолнухи искрились на солнце. Белый туман, клоками поднимавшийся от реки, не успевал превратиться в облако и на глазах таял.
Петр Иванович Дементия в дом не приглашает, а, энергично вытянув правую руку в сторону низенькой толстой скамейки, вкопанной под южной стеной дома, коротко и повелительно бросает:
— Садись.
Дементий подчиняется учителю как гипнотизеру, Петр Иванович продолжает стоять, как-то по-особенному вздыхает. Садится он на скамейку быстро, по-деловому, будто сидеть — это не отдых, а тоже работа. Достает из кармана трикового пиджака портсигар, длинными пальцами выхватывает две папиросы — Дементию и себе.
Учитель, глядя куда-то в сторону, а не на Дементия, задает свой излюбленный вопрос:
— Что нового в жизни, Дементий Корнилович?
— Ничего нет, — нажимая на «ч», говорит Дементий, скользнув взглядом по учителеву лицу.
Про Колю говорить рано, надо выждать, и он, размахивая руками, начал рассказывать, как видел на днях двух диких коз, выскочивших на дорогу, и как у него ружья не было, и как он крикнул, и как они, оглянувшись, перебежали дорогу и скрылись в осиннике.
Петр Иванович не проявлял интереса к тому, что рассказывал Дементий. Тогда он оставил коз и начал рассказывать про грозу, сбившую огромную лиственницу возле Татарских полей. И этот рассказ Петр Иванович слушал плохо, и Дементий так и не рассказал, что могло быть, окажись он или еще кто-нибудь рядом с лиственницей, когда в нее ударила молния.
— Петр Иванович, случилось что-нибудь?
Учитель бросил на траву еще большой окурок, взял новую папиросу, прикуривать не стал, придвинувшись ближе к Дементию, озабоченно проговорил:
— Такой случай у меня впервые…
— Какой? — осторожно спросил Дементий.
— Сегодня мне этот сопляк оказал, что не хочет учиться.
— Какой сопляк? — притворился Дементий, хотя отлично знал, о ком идет речь.
— Мой младший — Володя.
— Ну и что?
— Я ж тебе говорю: не хочет учиться.
Дементий взглянул на удрученное лицо учителя и захохотал так громко, что копавшиеся рядом в земле куры с криком кинулись в разные стороны.
— Это они договорились!
— Кто? С кем?
— Володя с моим Колей! Это ж два дружка!
— И что тут смешного?
Петр Иванович резко согнул ноги, все тело наклонилось вперед, руки уперлись в скамейку… Он сидел с таким выражением на лице и во всей фигуре, которое говорило: ну что, Дементий Корнилович, какую еще глупость скажешь?
Дементий не мог больше сдерживаться и двинулся в атаку на учителя.
— Неправильное твое рассуждение, Петр Иванович!
— Какое рассуждение?
— А вот такое!
— Объяснил бы, а то ночь буду думать, не спать.
— У тебя и сон пропал?! — засмеялся Дементий. — У меня из восьмерых ни один ничего не закончил. Самому младшему бросить — и картина будет полная! Мне тогда что, всю жизнь не спать?
— А это как ты захочешь, — в тон Дементию ответил учитель и тоже засмеялся.
Уверенность Петра Ивановича вышибала Дементия из колеи, и он нередко говорил совсем не то, что хотел сказать. И только потом, когда оказывался один, находился нужный ответ. Он боялся опять проиграть и решил говорить с учителем смелее.