— Не вздумай в обморок грохнуться! У меня и так забот полон рот. Ничего критичного с твоим благоверным не случилось.
— Что… что произошло? — запинающимся голосом выдавила Инга.
— Его тяжело ранило в том мире. Он успел вкатить обезболивающее, и Рогов дотащил его до камеры переброски.
— Но почему здесь он в таком состоянии?
— У него не было сил. Сознание отключилось во время перехода. Потому не получается нормально инициализировать биотело.
— Как? И что теперь делать?
Но вместо Реи ответил Наум:
— Его сознание я временно сохраню у себя. В это биотело его уже не вселить. Нужно выращивать новое. Прости, но тебе какое-то время придётся общаться с Даниилом через пси-интерфейс.
— А когда будет новое тело?
Неожиданно в голове раздался удивлённый голос самого Даниила:
— О-па! Мне тоже интересно, когда у меня будет новое тело?
— Дан!
— Ну, ну! Не реви! Всё в норме! Правда, в брюхе Наума тесновато. Какие-то провода повсюду торчат…
Шутливый тон Даниила в какие-то доли секунды затопил душу Инги радостной теплотой. И она с ошалелой улыбкой и текущими по щекам слезами уселась прямо на пол реанимации…
Лев размеренной походкой шёл в направлении вычислительного центра. Особой надобности в этом не было, каждый мог обратиться к Науму из любой точки острова. Но теоретик и сам не мог понять, почему его понесло сюда. Жёлтый гравий приятно скрипел под ногами, сочная зелень искрилась под лучами ласкового солнца, но мысли в голове Льва были одна чернее другой. Перед глазами маячила то заплаканная Инга, то насмешливо-серьёзный Даниил, то возмущённый Иван, то перепуганная Татьяна… Клубок событий последних дней должен был вот-вот разрубиться простым решением покинуть реальность Оскара. Но вчерашнее заявление Даниила поставило всё с ног на голову. Голос, полный убеждённости в своей правоте, неумолимо твердил: “Не желаю торчать внутри компа! Мне эта убогая виртуальность уже надоела. Так что я решил нырнуть к сыну Оскара. Понимаю, все хотят ему помочь. Но путь в чужой мир с несовпадающей метрикой для ледяных закрыт. Детишек вы и не думаете отпускать. И правильно делаете! Я, как никто, подхожу для этой миссии…”
Лев прошёл в зал мониторинга, уселся в жёсткое кресло и, по привычке Тарасова, уставился в тёмный дисплей.
— Отговаривать меня пришёл? — донёсся из колонок голос Даниила.
— Да, — напрямую рубанул Лев.
— Зря! Я не передумаю.
— Но Инга! — тут же взмолился теоретик, — Она рыдает, не переставая!
— Я знаю, — голос стал заметно тише, — Но есть вероятность, что там может быть информация для спасения их мира.
— Вероятность? Она почти нулевая!
— Почти. Но не нулевая. Лев… — Даниил сделал долгую паузу и совсем глухо добавил, — Я хочу поговорить с Ингой. Пожалуйста, попроси её прийти сюда. Сам понимаешь, тут обстановка иная…
После двухчасового общения Инга вышла из вычислительного центра и, не проронив ни слова, пересекла научный городок, поднялась на последний этаж жилого корпуса и заперлась в своей комнате. Наблюдавший за ней Лев только покачал головой.
— Да, я знаю, что ей тяжело, — раздался голос Даниила, — Мне тоже неуютно на душе. Но мы не имеем права упускать эту возможность.
Лев не стал возражать. Всё уже было сказано ранее. Он лишь уточнил:
— Ты готов к переброске? Можем начать прямо сейчас.
— Готов.
Лев переключился на всеобщую трансляцию:
— Внимание! Всем участникам операции “Погружение”! Все готовы? Начинаем!
Даниил шагал по проспекту и не мог отделаться от ощущения, что вернулся в свой старый, нарисованный ещё Роговым мир. Всё вокруг было столь же уютно и благостно. И мягкое нежаркое лето, и чистые тихие улицы, и безумно красивые краски небес… Почти копия старого мира, практически точная… Но что-то было не так. Даниил бродил по городу и никак не мог внятно объяснить самому себе, что же он чувствует. Это длилось до тех пор, пока он случайно не наткнулся на пожилого аборигена. Тот стоял посреди тротуара в мятом плаще и выцветшей шляпе и растерянно шарил по карманам. Даниил не удержался и подошёл.
— Я чем-то могу вам помочь?
Старикан испуганно глянул на незнакомца, поправил треснутые очки и виновато пояснил:
— Выронил кошелёк где-то…
— Ох! Это печально. Много денег там было?
— Денег? Нет, почти не было. Завтра пенсия, а эти и так кончились.
— Тогда не стоит принимать близко к сердцу, — и Даниил одарил собеседника радушной улыбкой.
На эту улыбку дед отреагировал весьма странно. Он сжался в комок, медленно попятился и едва не упал. Даниил вовремя подхватил его.
— Осторожнее! Потеря кошелька ещё не повод калечиться.
— Благодарю вас, молодой человек, — эти слова старикан пробормотал тихим извиняющимся тоном.
— Какую сумму вы потеряли?
— О, не стоит беспокоиться! — запричитал старик, увидев в руке Даниила портмоне.
— Но вы же беспокоитесь. Значит, деньги вам действительно нужны.
— Но я не могу их у вас просто так взять!
— Хорошо. Давайте я куплю вам то, в чём вы нуждаетесь. Согласны?
Лицо старика исказила гримаса сомнения. Было ясно, что ему страшно принимать помощь от постороннего. Но и деньги были ему чрезвычайно нужны.
— Я хотел купить цветы…
— Цветы?
— Да. Для супруги. Она болеет…
Даниил сунул старику купюру, но слушать полные благодатного елея слова не стал. Блеснувшая под очками слеза сказала куда больше…
— Дан! Как дела? — голос Льва обрушился словно с неба.
— Нормально. Но пока не понял, что нужно делать.
— Опиши пространство.
— Город, лето, обычная жизненная картинка. Реальная. Даже слишком.
— Что ты имеешь ввиду? — не понял Лев.
— Мир очень похож на мой. Только… Мне кажется, что он более настоящий.
— В чём это выражается?
— Люди. Это не виртуальные куклы. Они живые. Настоящие! Понимаешь, Лев? Голову могу дать на отсечение, что они куда живее, чем были нарисованы в моём мире.
— Не удивительно! Этот комп на порядки круче Роговского. Ну, а что по поводу следов самого миростроителя? Мы думали, что ты сразу войдёшь с ним в контакт.
— Я тоже на это надеялся. Но пока ничего. Возможно, он присматривается ко мне. Как думаешь?
— Дан, не знаю. Но думаю, тебе надо поспешать. У нас тут обстановка накаляется.
Тарасов нервно грыз семечки, неотрывно глядя на дисплей с застывшей уже несколько часов картинкой. Рядом расположился Лев. Но теоретика ледяных мало интересовало ожидание сигнала Оскара, мониторящего погружение Даниила. Он созерцал на развёрнутом голографическом экране открывающуюся с крыши НИИ панораму. Это ставило в тупик Тарасова, который, даже обитая в надземных этажах, всегда держал жалюзи опущенными. Ему страшно хотелось поинтересоваться у представителя иной формы жизни, какие эмоции может вызывать созерцание унылой и серой окраины. Но скупые разговоры обычно велись совсем на другие темы, а самовольно начинать общение Дмитрий опасался.
Неожиданно помещение тряхнуло, а через мгновение лаборатория погрузилась во мрак. Остался гореть лишь экран Льва.
— Что происходит? — испуганно выкрикнул Дмитрий.
— Компы?! — тут же заорал наплевав на конспирацию Лев.
— Оскар вырубился! Но… как так? У нас же мощнейший источник бесперебойного питания! Он весь институт может сутки держать!
— А комп с Даниилом?
Но Тарасов только икнул и опрометью кинулся в лабораторию с интерфейсом дополнительного процессорного блока, в недрах виртуальности которого сейчас находилось сознание Даниила. До двери было каких-то двадцать метров пустого коридора, и это не помешало инженеру два раза грохнуться на пол. Не успевший включить ночное видение Лев, падал вместе с ним. Холодный и расчётливый разум теоретика впервые в жизни бился в истерике от понимания, что перебой питания должен мгновенно убить Даниила. Хватаясь за ручку двери, Лев, уверенный в стопроцентной гибели друга, уже видел перекошенное скорбью лицо Инги.