Сражение заняло меньше минуты. Одержав победу, бабулька на пару с тремя собственными клонами принялась суетливо обыскивать тела поверженных солдат. Смотреть на это у Даниила уже не было сил. Он повернулся к девушке.
— Инга, какого чёрта там происходит?
— Ты наблюдал последствия воздействия вируса Гекатонхейров.
— Ну, допустим вирус позволяет тамошним созданиям осуществлять мгновенное копирование. Допустим, его действие подняло уровень агрессивности. Но почему они побросали оружие и сражались врукопашную? Вирус снижает интеллект? Но ведь они пристрелили собаку!
— Нас это тоже удивило. Но сейчас мы выяснили, что это не чистый штамм изначального вируса. Он весьма сильно изменён.
— Как изменён?
— Заразившись, человек не только приобретает способность самокопирования, но и становится неуязвим для любых видов оружия, травм или болезней. Сложно сказать, сам вирус мутировал или здесь тоже приложил руку отец Вероники.
— Погоди! Так это реально конец той цивилизации?
Инга пожала плечами.
— Вероятнее всего, в конце концов останутся лишь несколько человек. Если они смогут договориться и сосуществовать вместе, то тогда…
— Взойдёт заря эры бессмертных, — пробормотал упавший духом Даниил, — Но общества не будет. Получаем повтор того, что случилось на Земле.
— Не совсем.
— То есть?
— Ты наблюдал лишь один эпизод столкновения. И не заметил важного момента. Как ты думаешь, почему старушка с клонами победила? Ведь парни тоже резво делились.
— Э… Не знаю. А почему?
— Увы, я тоже не знаю, — девушка устало откинулась навзничь, — И никто из наших не понимает, почему они сражаются и от чего зависит победа. Ставки делать совершенно бесполезно. Тут не решают ни возраст, ни опыт, ни физическая сила. Даже количество клонов тут не играет никакой роли.
Молодой человек нервно кусал губы. Какая-то дельная мысль маячила поодаль и никак не хотела быть пойманной. Голова кипела, а решения не было. Неожиданно Инга поднялась.
— Дан, прости. Мне нужно идти. Спасение цивилизации мы провалили. Надо восстанавливать учебную работу. У нас и так больше половины дополнительных блоков Наума погорело от перегрузок. А без роботов трудновато.
— Что? — вскричал Даниил, — Без роботов? Вот оно!
— Что? — округлила глаза Инга.
— В той симуляции боевые роботы бесполезны!
Но девушка только непонимающе хлопала глазами. А Даниил радостно завопил:
— Я понял! Разгул вируса — это моделирование спасения их реального мира!
Глава 15. Живая виртуальность
— Ты совершенно прав! — раздался тихий баритон, и перед ними собственной персоной появился Антон Владимирович Рогов.
Даниил лишь усмехнулся, а Инга, насупившись, строго заявила:
— Очень хочется получить от вас объяснения всему происходящему. А так же тому, как вы здесь оказались. Или Наум тоже под вашим контролем?
Рогов уселся на песок, скрестил по-турецки ноги и дружелюбно улыбнулся.
— Инга, в твоем тоне слишком много враждебности. Но ввиду неосведомлённости это простительно.
— Ещё бы! — фыркнула девушка.
— Недоброжелатель не стал бы приходить. И уж тем более что-то объяснять. Но я здесь. И с радостью всё расскажу.
Инга глянула на Даниила, но молодой человек лишь пожал плечами и тоже уселся на песок. Нехотя, девушка села рядом.
— Мы вас слушаем.
— Прежде всего хочу извиниться, что держал всех в неведении относительно своего плана. Увы, Инга, но если бы я обратился к твоим сородичам, то рассмотрение моего предложения затянулось бы незнамо насколько. Уж очень вы любите всё взвешивать и просчитывать наперёд. А времени было в обрез. Да, я поступил в какой-то мере аморально. Но был ли у меня выход, когда появился хоть и мизерный, но реальный шанс на возрождение моей цивилизации?
— О каком шансе вы толкуете? — осторожно вставил Даниил.
— Сейчас вы всё узнаете.
— А почему только мы? Вы больше никого не желаете в это посвящать? — строго поинтересовалась Инга.
— Ну, что ты! Наум сейчас ведёт трансляцию на весь остров.
— Веду, веду! — прохрипел с неба кибермозг.
— Так вот, — продолжил Рогов, — Всё началось, когда я узнал о творящемся на тридцать седьмом слое бран вселенных.
— И как вы решили это использовать? — холодно уточнила девушка.
— Видишь ли… — Рогов опустил голову и невероятно печально сообщил: — Я не стал прибегать к компьютерному расчёту. Да и компьютера такого под рукой не было. Просто сама собой родилась уверенность, что всё получится.
— Что получится? — не понял Даниил.
— Спасти нашу планету, мой друг. Ситуация в том мире как нельзя лучше подходила для реализации моего плана.
— И в чём же состоял ваш план?
— Терпение. Уж извините, что излагаю неторопливо. Просто хочу наиболее точно донести своё видение ситуации. Чтобы вы смогли судить не только с точки зрения отстранённого наблюдателя. Знаю, вы были невероятно удивлены, что у воспитанников получилось пробиться аж на тридцать седьмой уровень. А ведь считали, что пятый — их максимум. Что ж, могу вас поздравить. Вы были правы. Ребятам действительно было сложно погрузиться ниже. Это сделал я.
— Что-то похожее я и ожидала, — недовольно буркнула Инга.
— Вижу, что женская интуиция свойственна и представительницам вашей цивилизации, — хитро улыбнулся Антон Владимирович.
— Интересно, почему Наум молчал о ваших поползновениях?
— Убедить кибермозг было нелегко, — Рогов тут же утратил весёлость, — Но в этом мне помогла Татьяна. Все знали, что она отлично разбирается в эмоциональной сфере Наума, только не понимали насколько. Перед Татьяной я виноват больше всего. Тогда я убедил её в правильности своих действий, хотя сам жил лишь смутной надеждой. Но она поверила! И заразила этой уверенностью Наума. Так я проник в тот мир. Он был технологически близок землянам, а потому найти подходящий суперкомпьютер труда не составило. Я изменил задумку Оскара и тем самым спровоцировал создание новой вселенной.
— Погодите! — запротестовала Инга, — Но вы же говорили, что у вас не было компьютера под рукой. Как вы могли проанализировать и изменить схему?
Рогов как-то странно усмехнулся и посмотрел вдаль.
— Да, у меня не было мощностей даже для приблизительного расчёта. Я всё делал без черновиков, и вероятность ошибки была колоссальная. Но… меня что-то вело.
— Вело? Что?
— Не знаю. Возможно, божественное провидение? — Рогов опять тяжело вздохнул, — Тот мир несовершенен. Любой мир хомо сапиенсов несовершенен. Ибо сам человек далеко не идеален. Потому и мир таков. В мире людей нет правды и справедливости. Но это полбеды. В нём нет и истины. Каждый видит лишь свой кусочек. Он отстаивает и борется за него, нередко кладёт за это жизнь. Его называют героем. Другой изо всех сил пытается думать и смотреть на ситуацию под разными углами. Это мало у кого получается. Таких принято считать философами и мудрецами. Но беда в том, что ни герои, ни мудрецы не живут счастливо. Да, они частенько говорят обратное. Вот только это их счастье измеряется мгновениями. Оно яркое и горячее. Оно превосходит жалкую радость обывателя словно полуденное солнце ночного светлячка. Но всё же оно занимает невероятно малую часть жизни.