— А теперь — спать! — объявил директор.
Первокурсники, возглавляемые старостами, вышли из Большого Зала, где ещё продолжали болтать друг с другом старшекурсники, и поднялись по мраморной лестнице.
Гарри едва понимал, куда идёт, полусонный от впечатлений, волнения, сытости и усталости. Пару раз они проходили в потайные двери, переходя с одной лестницы на другую. Встреча с вооружённым костылями полтергейстом Пивзом немного прогнала сон мальчика, и оставшуюся часть пути он даже запомнил.
В конце очередного коридора Перси остановился перед портретом очень полной дамы в розовом шёлковом платье.
— Пароль? — строго спросила дама.
— Капут драконис, — ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв дыру в стене. Круглая уютная общая гостиная Гриффиндора была заставлена мягкими креслами.
Перси показал девочкам вход в их спальню, мальчики вошли в противоположную дверь. Они поднялись по винтовой лестнице и, наконец, оказались в спальне. Здесь стояли большие кровати с пологами, закрытые тёмно-красными бархатными шторами. Постели уже были постелены. Все слишком устали, поэтому молча натянули пижамы и улеглись спать. Гарри заснул, едва голова коснулась подушки…
Он не помнил, что ему снилось, но проснулся с бешено колотящимся сердцем. Судя по всему, была уже глубокая ночь. Внезапно услышав странный стук, он осторожно раздвинул плотные шторы. Ничего и никого не увидев, он встал с кровати и увидел за окном большую сову, осторожно стучавшую клювом в стекло. Тихо, стараясь никого не разбудить, Гарри открыл окно — пришлось повозиться с замком, но, по счастью, открывающаяся створка не заскрипела. Птица, влетев в комнату, тихо ухнула, словно поблагодарив Гарри, а затем подлетела к одной из кроватей и попыталась раздвинуть шторы. Гарри заметил привязанное к её лапе письмо. Он отодвинул шторы — на кровати спал Рейстлин.
— Рейстлин, — тихо позвал он. Как ни странно, этого оказалось достаточно, чтобы разбудить друга. — Тут сова…
Рейстлин, сев на кровати, зажёг на конце палочки свет. Отвязал письмо, развернул его и вздохнул:
— Подождать до утра, чтобы поделиться впечатлениями о новой школе, Карамон, разумеется, не мог, — он собирался снова лечь спать, но сова неожиданно клюнула его в палец.
— Я обещал ему написать сразу по прибытии, — пробормотал Гарри. Он совсем об этом забыл.
— Вот и пиши, — слегка усмехнулся друг. — Видимо, он наказал этой птице не улетать без ответа. Ну, а я ничего не обещал, так что… — он снова попытался лечь спать, и снова сова клюнула его за палец.
— Похоже, он велел ей дождаться твоего ответа, — улыбнулся Гарри. И, увидев раздражённый взгляд Рейстлина, сказал: — Пойдём в гостиную. Напишем, что у нас всё нормально, и снова ляжем спать. Я тоже отправлю ему письмо, с Буклей.
Рейстлин, вздохнув, встал.
— Заодно уж и Кит напишу о том, что здесь творится…
— А что здесь творится? — удивлённо спросил Гарри. — Мне всё понравилось! И замок, и ужин… И ребята вроде неплохие. По крайней мере, на Гриффиндоре.
— Замок неплох, — отозвался Рейстлин. — Ужин… Ладно, про еду рассуждать — дело Карамона. А вот зачем нас вели сначала в ту комнату, а только потом в Большой Зал, я так и не понял. В объяснения Уизли поверить сложно — какая ещё подготовка к встрече новичков? Что они там готовили, если и Шляпу, и список учеников МакГонагалл принесла после нашего туда прихода? Табуретку искали? — Гарри хихикнул, представив, как учителя бегают по замку в поисках запропастившейся табуретки. Рейстлин тем временем уже расположился за столом, достав перо и бумагу. — Почему церемонию распределения окружили такой тайной?
— Чтобы было интереснее? — предположил Гарри. — Ты прав, знай мы заранее, что нужно будет всего лишь Шляпу надеть…
Рейстлин вздохнул:
— Призрак монаха в одном не соврал — эта Шляпа явно могущественный артефакт. Она может проникать в мысли учеников… Вот интересно, это вообще законно?
— Ты выглядел озадаченным, когда она тебя на Гриффиндор отправила, — вспомнил Гарри.
— Я не загадывал, куда попадать, — ответил Рейстлин. — Просто рассуждения Шляпы были… своеобразными.
— А мне Шляпа предложила выбрать самому, — признался Гарри, когда понял, что друг не собирается продолжать. — И я вспомнил, как Китиара и Хагрид говорили, что мои родители учились на Гриффиндоре. Ну и ты попал туда… А ты единственный, с кем я здесь знаком больше нескольких часов…
— Испугался остаться без поддержки? — усмехнулся Рейстлин. — А если дружить со мной вдруг станет слишком проблемно? Уизли и разбитое сердце Чарли, — пояснил он, когда Гарри непонимающе посмотрел на него. — Ладно, я тоже рад, что мы на одном факультете. Что ещё не понравилось… Ты заметил, что с нашего курса трое не знали о Хогвартсе: ты, Дин и Гермиона? И к ним приходила профессор МакГонагалл, причём вряд ли они писали в Хогвартс с просьбой объяснить их родственникам, что происходит. А к тебе после отправленного тобой письма почему-то прислали Хагрида. МакГонагалл является заместителем директора, это указано в полученных нами письмах. А за тобой отправили, по сути, лесника, даже школу не окончившего!
Гарри промолчал. Ему понравился простоватый Хагрид, и он был совсем не против, что в Косой переулок его сопровождал великан, а не строгая МакГонагалл. Будь там профессор — Гарри вовсе не уверен, что Китиаре удалось бы настоять на своём…
— Нам назвали существующие факультеты и рассказали о призовых баллах. Но не объяснили, зачем, кроме собственной гордости, они нужны. Будет ли у победившего факультета вещественная награда или нам просто Кубок Школы дадут в руках подержать? Влияет ли получение этого Кубка в школьные годы на дальнейшую учёбу? И есть ли возможность учиться дальше? Китиара попала в заповедник, потому что в Дурмстранге на последних курсах была возможность попробовать разные специальности на практике. А во всех книгах про магическое образование в Британии упоминают только Хогвартс… Но ведь где-то же должны после него учить целителей, авроров, да и других профессий хватает…
— Возможно, нам расскажут об этом позже, — промямлил Гарри.
— Да ещё странное, как выразилась Китиара, понятие секретности, — продолжал тем временем Рейстлин. — Хагрид, растрепавший о секретном поручении, это полбеды. У него с мозгами плоховато, — Гарри отметил, что Рейстлин не стал сравнивать великана с не слишком умным Карамоном, хотя, если глупость или ошибку совершал сам Гарри, друг удостаивал его именно такого сравнения. — Но директор, заявляющий перед толпой любопытных подростков, что в таком-то месте теперь опасно, хотя, судя по всему, раньше там опасности не было… Он что, не мог придумать какую-нибудь скучнейшую отмазку? Чтобы точно никто не сунулся, — Рейстлин дописал одно письмо и принялся за второе. Гарри давно уже бросил свои попытки: слушать одно и одновременно писать другое у него не получалось. — Хочешь, прочитай пока письмо Карамона, — предложил Рейстлин. — Наверняка там ничего секретного нет…
Гарри, поколебавшись, вскрыл письмо. Ничего секретного там и вправду не было. Карамон спрашивал, как брат добрался до школы, на какой факультет их с Гарри распределили, просил рассказать об однокурсниках и учителях… И рассказывал о своей школе.
К удивлению Гарри, выяснилось, что сквибов там обучается не так уж мало: около ста сорока человек. С Карамоном приехали ещё тринадцать, и среди них лишь трое оказались девочками. Распределения в школе не было: все новенькие обучались вместе. Гарри озвучил это Рейстлину.
— Какой смысл распределять четырнадцать человек на факультеты? — Рейстлин не разделил удивления Гарри. — Им в первый год должны просто объяснить, что маглы заменяют колдовство техникой, и что жить в их мире не так уж и сложно. Это потом, когда им начнут преподавать основы всяких магловских наук — физику, например, математику, учить готовить без магии и прочему…
— Если и начнут, то очень не скоро, — закончив чтение письма, подвёл итог Гарри. — Он пишет, что в Алгере тоже был пир. И что школа была создана по предложению Дамблдора.