— И правильно, для занятий есть целых пять дней! С чего он тебя заставляет ещё и в выходные чего-то разучивать?
— Он не заставляет, — возразил Гарри. — Просто Квиррелл толком ничему нас не учит, а предмет важный, — повторил он слова Рейстлина. — А на старших курсах как эту проблему решают?
— Какую проблему? — рассеянно спросил Рон, глядя на перебрасывающихся бладжерами Фреда и Джорджа.
— С отсутствием нормальных занятий по ЗОТИ, — терпеливо объяснил Гарри, также не отрываясь от происходящего в воздухе.
— Да все привыкли уже, — отмахнулся Рон. — На эту должность никто идти не хочет, она проклята. Говорят, Сам-Знаешь-Кто хотел Защиту преподавать, а Дамблдор ему отказал. Тот разозлился и должность проклял. Вот с тех пор уже почти полвека каждый год учителя меняются. Понятно, что Дамблдор берёт любого, кто согласится. Квиррелл ещё не худший вариант, подумаешь, немного мозгами поехал после встречи с вампиром…
Гарри пересказал этот разговор Рейстлину по дороге со стадиона на обед. К его удивлению, друг расхохотался так, что остальные гриффиндорцы обернулись на них с недоумением, а идущая рядом Гермиона и вовсе споткнулась. Сам Гарри отметил, что может по пальцам пересчитать случаи, когда Рейстлин так явно демонстрировал своё веселье. Причём по пальцам одной руки.
— Ну что ж, — отсмеявшись, проговорил тот. — Учитывая, что Волан… — Гермиона вскрикнула, и Рейстлин, остановившись, обернулся к ней, мгновенно перестав улыбаться. — Ты что, тоже боишься его имени?
— Конечно, — нервно ответила девочка. — Ведь он натворил столько ужасных дел! И Лаванда, и Рон, и все, выросшие в семьях волшебников, утверждают, что родители никогда не произносили при них этого имени! Его даже в книгах не пишут! Нам с Дином в первый же день об этом сказали! Но я и раньше знала, из «Развития и упадка Тёмных Искусств»…
— И там он тоже назван Сами-Знаете-Кем? — поинтересовался Рейстлин.
— Разумеется, — с жаром отозвалась девочка.
— Интересно… Взрослые его имя не упоминают. В книгах его не пишут. Откуда же дети его знают? Откуда ты знаешь, что бояться надо именно того, что я собирался произнести? Может, на самом деле его звали Джон Смит? Или Мэтт Джонс? Кто же всё-таки сообщает юным волшебникам, какого имени они должны бояться?
Гермиона растерянно посмотрела на него.
— А ты сам откуда узнал?
— От Китиары, — пожал тот плечами. — Она не боится его называть.
Гарри вспомнил, как в Косом переулке Китиара сказала Хагриду, что глупо бояться имени, тем более, имени мёртвого. Сам он тоже не понимал, что в этом страшного. Сперва он решил, что не боится этого имени, потому что жил среди маглов, и некому было научить его бояться. Но вот Гермиона, которая тоже выросла в магловском мире, всего через неделю жизни в Хогвартсе вскрикивает при звуках этого имени. А Рейстлин, воспитанный сестрой-волшебницей, его совершенно не боится…
— А над чем ты смеялся? — перевёл Гарри разговор на другую тему.
— Учитывая, что Сами-Знаете-Кто, — Рейстлин произнёс это с насмешкой, — был действительно сильным тёмным магом, ему можно приписать любые небылицы. Ну как можно проклясть должность? Я понимаю, если бы он проклял кабинет, в котором проходят занятия. Или того профессора, которого ему предпочёл Дамблдор. Или Хогвартс. Или самого Дамблдора. Но должность?
— Он мог проклясть её название, — терпеливо объяснила Гермиона. — А Хогвартс и Дамблдора ему бы проклясть не удалось. Дамблдор — величайший маг столетия, он бы вмиг снял любое проклятие и с себя, и со школы…
— А с должности, значит, не смог? За сколько там лет? Тем более, если проклято название, то можно ведь его просто сменить. Была Защита от Тёмных Искусств — стали, к примеру, Способы Борьбы с Тёмными Искусствами. Но нет, лучше каждый год менять учителей и сетовать на неодолимое проклятие…
Несколько секунд Гермиона молча смотрела на Рейстлина. А затем решительно прошла мимо них с Гарри, быстро направившись в замок.
— Кажется, ты её обидел, — заметил Гарри.
— Чем? — поинтересовался Рейстлин. — Тем, что задал вполне логичные вопросы, на которые у неё ответов не нашлось? У меня их, кстати, тоже нет. А у тебя?
Гарри пожал плечами:
— Я до разговора с Роном ни о каком проклятии не знал.
— Ну так подумай об этом. И вот ещё — все утверждают, что Волан-де-Морт обладал невиданной силой, что с ним было сложно бороться. Что он владел Тёмными Искусствами настолько хорошо, что не было никакой возможности защититься. А теперь скажи: если Защиту преподавали подобные Квирреллу личности — так ли удивительно, что он едва не победил? И чему нас могут научить те, кто сам учился у таких же незнаек? — не дожидаясь ответа, Рейстлин направился к замку, не оглядываясь на Гарри. У того осталось странное чувство, что друг на него рассердился. Неужели за разговор с Роном? Или за то, что Гарри предпочёл посмотреть тренировку, а не практиковаться в ЗОТИ? Но ведь им так и не удалось найти место для этого…
За обедом Рейстлина не было. Гарри это не слишком удивило — друг вообще мало ел, и мог сразу направиться в библиотеку или Общую гостиную, либо вновь попытаться найти профессора МакГонагалл. Хотя профессор сидела за преподавательским столом. Разговоры гриффиндорцев вертелись вокруг квиддича. Улучив момент, Гарри смог спросить Вуда, знает ли тот что-то об игре его отца в сборной Гриффиндора.
— Конечно! — мгновенно отозвался Вуд. — Джеймс Поттер был признан лучшим охотником за годы своей учёбы в Хогвартсе. В Зале Трофеев есть даже награда с его именем. Если хочешь, я тебе покажу.
Разумеется, Гарри хотел, и сразу после обеда отправился с Вудом в Зал Трофеев, где долго смотрел на табличку с выгравированным на ней именем отца. Странное это было чувство — награда словно подтверждала, что Джеймс Поттер был реальным человеком, ходил по тем же коридорам, что и Гарри, занимался трансфигурацией у профессора МакГонагалл, сидел за гриффиндорским столом, за который его отправила та же самая Распределяющая Шляпа…
В Общей гостиной стоял невообразимый гвалт — большинство учеников и не подумало сделать свои задания вчера, и теперь лихорадочно пытались всё успеть. Рейстлина там не было. Немного подумав, Гарри решил проверить библиотеку, но друга и там не оказалось — только зарывшаяся в кипу старых газет Гермиона. Вновь вернувшись в гостиную и убедившись, что Рейстлин там не объявился, Гарри на всякий случай проверил спальню. Там никого не оказалось. Гарри вернулся в гостиную, ещё раз обвёл её взглядом и вышел в коридор, совершенно не представляя, что делать дальше. Хогвартс был огромен, искать здесь одного-единственного человека можно было до бесконечности… В этот момент в коридоре послышались шаги, а через несколько мгновений из-за угла показался Невилл. Вид у него был на редкость несчастный.
— Ты опять потерял Тревора? — спросил Гарри, несмотря на то, что голова у него была занята совсем другим.
— Н-нет, — Невилл продемонстрировал жабу, сидевшую у него за пазухой. — А ты Рейстлина ждёшь? Он сказал, что ты, наверное, будешь волноваться.
— Да… Ты его видел?
Невилл кивнул:
— Понимаешь… Тревор, на самом деле, опять сбежал, пока мы за тренировкой следили. Почти Безголовый Ник сказал, что видел его возле библиотеки. Я пошёл туда и… — лицо Невилла стало ещё более несчастным. — Там были Малфой с дружками. Они обездвижили меня, а потом… он сказал, что Тревор слишком толстый и наверняка не умеет прыгать… и что надо его научить… и заколдовал Тревора, а я ничего сделать не мог, попытался выхватить палочку, потерял равновесие и упал… Тут-то Рейстлин и появился, — Невилл замолчал.
— И что? — поторопил его Гарри.
— Он отменил заклинания Малфоя, я схватил Тревора, а они… в общем, Малфой с дружками напали на него… Рейстлин быстро среагировал, но их-то трое было… Я попытался помочь, но, — Невилл горько вздохнул, — только собственные уши колючками утыкал. Хотя слизеринцы, увидев это, расхохотались и ненадолго отвлеклись, — с некоторым оттенком гордости добавил он и подытожил: — В общем, мы все в больничное крыло попали, я только оттуда…