— Да, — не задумываясь ответил Гарри.
— А он тебя?
Гарри опешил. Для него такого вопроса просто не стояло.
— Конечно, — удивлённо ответил он выжидающе смотревшему на него Дамблдору.
— Тогда скажи, почему твой друг не остановил тебя, когда ты полностью взял вину за «обнаружение тоннеля в Хогсмит»? Почему не сказал хотя бы, что вы сделали это вдвоём?
Гарри растерянно промолчал.
— Дружба прекрасна, — продолжал Дамблдор. — Но друзей нужно выбирать очень тщательно.
Каким-то шестым чувством Гарри понял, что разговор окончен. Попрощавшись, он вышел из кабинета. Лестница отвезла его вниз, стена моментально распахнулась. Снаружи ждал Рейстлин.
— Мне нужно отправить послание Танису, — сказал он. — Поможешь?
— Конечно, — улыбнулся Гарри. Слова директора прочно засели в мозгу, как ни старался мальчик их оттуда выбросить. О чём Дамблдор говорил с Гарри наедине, Рейстлин не спрашивал.
Трансфигурация к моменту их ухода из кабинета директора уже закончилась. На ЗОТИ идти не хотелось, на полёты, которые должны были начаться после обеда — тем более. Они вернулись в гостиную Гриффиндора, по счастью, пустую, ведь все были на занятиях.
— Если узнают, что Дамблдор нас отпустил, снимут баллы за прогул уроков, — вздохнул Гарри, хотя его это уже не волновало. На первое место Гриффиндору не взобраться, а с каким количеством баллов они займут последнее — абсолютно неважно.
— Не снимут, — успокоил его Рейстлин. — Когда Гермиона весь день рыдала в туалете, ну, на Хэллоуин, никаких баллов с неё не сняли.
Гарри протянул ему листок, подписанный именем Таниса.
— Если хочешь, можно и Китиаре что-то отправить.
— Нет, — покачал головой Рейстлин. — Кит сейчас меньше всего нужны плохие новости.
— А они плохие?
— Очень, — прошипел Рейстлин. — Ты действительно не понял, зачем он нас вызывал?
— Определить наказание, для чего же ещё?
— И какое же наказание? — Рейстлин, исписав весь листок, повернулся к Гарри. Буквы таяли, словно впитываясь в бумагу: уже через пару минут сообщение нельзя будет прочитать, это тоже часть магии «листков-сообщений». — При мне прозвучали только намёки. Следовательно, вердикт был озвучен тебе, когда я ушёл.
— Не было там никаких намёков, — возмутился Гарри. — И вердикта не было. Дамблдор просто пообещал посмотреть, действительно ли в тоннеле осталась мантия…
— А при мне он этого пообещать не мог? Ладно, не хочешь, не говори. Но, когда в помещении находятся трое, и один просит кого-то выйти, оставаясь с другим с глазу на глаз, большая вероятность, что разговаривать будут именно о третьем, ушедшем, — довольно спокойно произнёс Рейстлин. Гарри почувствовал, что краснеет.
— Он только сказал, что знает, что тоннель обнаружили Фред и Джордж…
— Как давно?
— Не знаю, — растерялся Гарри. — А это важно?
— Просто интересно. Если Фред с Джорджем рассказали ему об этом незадолго до того, как он вызвал нас, это одно. А вот если он знал давно…
С Фредом и Джорджем они встретились за ужином. Остальные гриффиндорцы продолжали игнорировать четвёрку нарушителей, преувеличенно оживлённо общаясь между собой. Но именно это позволило спросить, когда близнецы успели рассказать Дамблдору о тоннеле.
— Дамблдор знает о тоннеле? Вернее, о том, что мы о нём знаем? — жутко удивился Джордж. — Вот дела… Теперь нам туда хода нет.
— А вы собирались туда вернуться? — возмутился Гарри. — После всех этих снятых баллов и ещё не определённой отработки?
— Понимаешь, Гарри, — снисходительно пояснил Фред. — Учебный год, как и все неприятности в нашей жизни, имеет свойство заканчиваться. А за лето всё плохое забудется, бойкот прекратится, и мы вновь сможем заниматься любимыми шалостями… Тоннель был нам очень полезен, но, раз директор о нём знает…
— То есть, вы ему об этом не рассказывали? — уточнил Рейстлин.
— Конечно, нет! — хором воскликнули близнецы, чем привлекли внимание всех гриффиндорцев. — Не обращайте внимания, — успокаивающе махнул рукой Фред. — Отговариваем малышей от очередной глупости!
Под мгновенно посуровевшими взглядами старшекурсников, Гарри торопливо выбежал из-за стола, на холу запихивая в рот остатки бутерброда. Через минуту его догнал Рейстлин:
— Если Дамблдор знал о тоннеле до нашей вылазки, то получается интересная картина: директор школы, зная о расположенном в ней тайном ходе, ведущем за территорию этой самой школы, не потрудился его запечатать. И это при том, что ученикам строжайше запрещено покидать школу, а их родственникам — приезжать сюда.
— Может, он не думал, что кто-то им воспользуется, — возразил Гарри. — Согласись, в горб ведьмы лезть не всякому захочется…
— А после того, как им всё-таки воспользовались, полагаешь, что-то изменится?
— Конечно, — убеждённо заявил Гарри. — Теперь ход наверняка будет запечатан.
— Ну да, так же, как и Запретный коридор, — фыркнул друг. — Простейшим заклинанием.
— Мы не знаем, что в том коридоре, помимо Пушка, — примирительно сказал Гарри. — Может, профессора использовали настолько мощные заклинания…
— И это тоже странно. Дверь легко открыть, мимо собаки пройти сложнее, но тоже возможно, а затем начинаются «по-настоящему», — он выделил эти слова интонацией, — мощные заклинания? То есть, усложняются по мере их преодоления? Не проще ли было наложить мощнейшие заклятья на саму дверь, вдобавок поставив какие-нибудь Сигнальные Чары с моментальным оповещением если уж не аврората — сомневаюсь, что те в курсе о хранящемся в школе артефакте — то хотя бы самого Дамблдора?
— Такие чары есть?
— Чары есть практически для всего, — отмахнулся Рейстлин. — А слегка прикрыть дверь, поставив за ней собаку, и лишь потом усиливать защиту… Что за полоса препятствий в парке аттракционов? К тому же, если вспомнить профессоров, принимающих участие в защите, то совершенно непонятно, зачем там понадобились Стебль и Квиррелл. В заклинаниях они гораздо слабее Флитвика и МакГонагалл. Ну ладно, первая могла вырастить там какую-нибудь жгучую антенницу, в зарослях которой и спрятали камень. Но на что способен Квиррелл?
Гарри промолчал. Профессор ЗОТИ не производил впечатления сильного волшебника, хотя и заслужил уважение мальчика тем, что до сих пор не поддался попыткам Снейпа выведать информацию.
— Надеюсь, после каникул этот камень всё-таки уберут из школы, — добавил Рейстлин. — Независимо от того, будут ли ещё попытки его украсть.
Они остановились. Занятые разговором, друзья не разбирали дороги, тем более, что всякие двигающиеся лестницы и исчезающие ступеньки были заучены до автоматизма — по крайней мере, в той части здания, где у первокурсников проходили занятия. Странно, но они пришли не к Башне Гриффиндора или библиотеке, в которой проводили практически всё свободное время последние несколько дней, и даже не к Запретному коридору, являвшемуся предметом разговора. Гарри и Рейстлин стояли перед кабинетом ЗОТИ, из которого доносилось подозрительно знакомое хныканье. Стараясь не шуметь, они приблизились к двери почти вплотную, и разобрали голос Квиррелла:
— Нет-нет… Пожалуйста, не начинайте снова… Хорошо, хорошо… — в следующую секунду Квиррелл выскочил из кабинета, поправляя тюрбан. Гарри с Рейстлином едва успели отскочить в разные стороны, но профессор даже не заметил их. Больше из кабинета никто не вышел. Дождавшись, пока профессор скроется за поворотом, они заглянули в кабинет. Он был пуст, а, кроме входной двери, была лишь ещё одна, ведущая то ли в подсобное помещение, то ли в личную комнату преподавателя. Дверь была заперта, и из-за неё не доносилось ни звука.