— Очнулся, наконец?
— Камень, — едва слышно прохрипел Гарри. — Сказать Дамблдору…
— Камень уничтожен, — вздохнул Рейстлин. — По крайней мере, так сказал Дамблдор. Якобы такой артефакт способен натворить бед, оказавшись не в тех руках! Шестьсот лет это не волновало ни Фламеля, ни остальных магов, а теперь… Я даже не успел понять, что входит в его состав!
Гарри непонимающе уставился на него. Рассуждать о способе создания камня сейчас?!
— Как мы выбрались? — спросил он, наконец, перебив друга.
— Что последнее ты помнишь?
— Я упал, — медленно восстанавливая воспоминания, заговорил Гарри. — Я понял, что Квиррелл не может ко мне прикоснуться, и старался не отпустить его, но мне и самому было больно. Упав, я потерял сознание, но… вроде бы увидел, как с тебя верёвки упали…
— Потому что Квиррелл умер, — вздохнул Рейстлин. — Моей заслуги в этом нет. Волан-де-Морт вырвался из его тела. Я попытался его остановить, но серьёзных заклятий мы ещё не знаем, а простенькие вреда этой твари не причинили… В общем, он бросился ко мне…
— К тебе? Не к камню? — переспросил Гарри.
— Вне тела Квиррелла он стал почти привидением, — пояснил Рейстлин. — Прикоснуться к чему-либо он не мог. К тебе, как я понял, тоже. И потому направился ко мне, — Рейстлина передёрнуло, — использовать как новое тело.
— А ты?
Рейстлин немного помолчал.
— Не знаю, как тебе описать это ощущение… это не просто как будто он пытался слиться с моим телом. Он словно прикоснулся к разуму… Или к душе. Ну, а мне совершенно не хотелось, чтобы на затылке выросла эта мерзкая рожа! Больше всего на свете я хотел в тот момент от него избавиться. И случайно оказался возле зеркала, в котором увидел, как достаю у тебя из кармана камень и, сжав в руке, произношу заклинание… Оно появилось в виде надписи. Всё произошло за какое-то мгновение. Я чувствовал, как он проникает всё глубже в мой разум, и сделал так, как показало зеркало — что мне оставалось?.. Однако заклинание оказалось слишком мощным для меня, и я тоже потерял сознание. Правда, успел увидеть, как в комнату ворвался Дамблдор… Очнулся уже здесь, вчера.
— Вчера? — переспросил Гарри, пытаясь переварить услышанное. — А сколько времени уже прошло?
— Три дня, — усмехнулся друг. — Когда я очнулся, мадам Помфри сразу известила Дамблдора. Он пришёл и сказал, что они с Фламелем решили уничтожить камень, потому что от него, как он выразился, больше проблем, чем пользы. Якобы вечная жизнь и несметное богатство, являющиеся естественным желанием большинства людей, одновременно представляют для этих же самых людей наихудшую опасность… До появления камню в Хогвартсе магам вообще было плевать, сколько там прожил Фламель! Никто, кажется, и не думал, что можно так же…
— Никто, кроме Волан-де-Морта, — прошептал Гарри. — Кстати, что с ним? Дамблдор его уничтожил?
— Сказал, что тому удалось скрыться, но он всё равно погибнет, если не найдёт тело в ближайшее время. Честно говоря, я не очень-то в это верю, — вздохнул Рейстлин. — В его гибель без нового тела. Как-то же он просуществовал эти десять лет! Но, по крайней мере, у меня из затылка он не торчит. И ни у кого другого из учеников Хогвартса, насколько мне известно, тоже. Впрочем, можешь сам у Дамблдора спросить. Он сюда каждый день приходит, о твоём состоянии осведомиться. Да, кстати, нас великодушно простили за потерянные баллы, так что ты снова самый популярный ученик школы. МакГонагалл тоже заходила, сказала, что добавит Гриффиндору по семьдесят баллов за каждое пройденное нами испытание — Пушка, силки, летающие ключи и вытащенный из зеркала камень. За сражение с Квирреллом и Волан-де-Мортом, кстати, ничего, — фыркнул он. — Кроме бесценного опыта, естественно. Теперь нас от Слизерина отделяют сто десять баллов, которые, если учителя вновь будут адекватно оценивать наши успехи на уроках, Гриффиндор вернёт за оставшееся до экзаменов время без проблем. Кстати, Хагрид тоже заходил. Рыдал так, что я думал — ты точно проснёшься…
В этот момент дверь открылась, и внутрь заглянула мадам Помфри. Увидев сидящего на кровати Гарри, она недовольно поджала губы:
— Мистер Маджере, вы должны были позвать меня сразу же, как только мистер Поттер очнулся, — заявила она и, подойдя к Гарри и достав волшебную палочку, начала проверять его состояние, после чего, покачав головой, заявила: — Вы ещё слишком слабы, но директор Дамблдор настаивает, что должен поговорить с вами немедленно, — она направилась к двери, и через мгновение вернулась в сопровождении Дамблдора. — Не больше десяти минут, — строго предупредила она и вышла.
— Добрый день, Гарри, — поприветствовал его Дамблдор, а затем, повернувшись к Рейстлину, сказал: — Мистер Маджере, ваш брат ожидает вас в моём кабинете…
— Карамон? Что он делает в Хогвартсе?
— Родственники учеников допускаются в школу в исключительных случаях, и, разумеется, произошедшее с вами является именно таким случаем, — чуть улыбнулся директор. — Вашу сестру всё ещё не нашли, а других родственников у вас нет…
— Танис является нашим родственником по документам, — нахмурился Рейстлин.
— По магловским документам, — подчеркнул Дамблдор. — Не заставляйте брата ждать.
Рейстлин поднялся с кровати и, натянув мантию прямо на пижаму, вышел. Гарри остался наедине с Дамблдором.
— Твои тётя и дядя попасть в Хогвартс всё равно не смогут, поэтому я не стал их извещать о случившемся, тем более, ты в порядке, — сказал Дамблдор. Гарри был очень благодарен ему, что Дурсли остались в неведении относительно случившегося. — Но, полагаю, у тебя много вопросов…
— Рейстлин пересказал мне, что там происходило до вашего появления, — выпалил Гарри. — Он сказал, что Волан-де-Морту удалось скрыться… Но Рейстлин не верит, что без тела Волан-де-Морт погибнет. Ведь он просуществовал так десять лет…
— Однако лишь сейчас, спустя столько времени, смог вселиться в человека и контролировать его, — перебил Дамблдор. — Возможно, после случившегося, он будет ещё десяток лет набираться сил для очередной попытки… Это долгий срок. К тому времени много чего может случиться…
— Но как он выбрался? Просочился сквозь стену, как призрак?
— Не знаю, — ответил Дамблдор. — Когда я ворвался в комнату, вы оба были без сознания — ты сжимал руки мёртвого уже Квиррелла, а твой друг — камень…
— А как я вообще смог вытащить камень из зеркала?
— Я заколдовал зеркало так, что лишь человек, пожелавший найти камень, а не использовать, сможет достать его. Остальные будут лишь видеть, что завладели камнем и получили то, ради чего стремились к нему, но это останется лишь показанным в зеркале видением.
— Но зеркало показало Рейстлину способ избавиться от Волан-де-Морта с помощью камня!
— Могу только предполагать, но, видимо, дело в том, что твой друг не думал тогда именно об использовании камня. Он хотел спастись — и зеркало подсказало ему, как это сделать.
— Но ведь оно не подсказывает. Оно показывает желания, а не путь к их достижению…
— Видимо, из-за моего вмешательства в его работу, стали возможны и небольшие подсказки, — улыбнулся Дамблдор.
— А почему Квиррелл не мог до меня дотронуться? — не то, чтобы Гарри действительно верил, что Дамблдор знает ответ на этот вопрос, но предположить что-то старый волшебник наверняка мог.
— Твоя мать умерла, пытаясь спасти тебя. Если на свете есть что-то, чего Волан-де-орт не в силах понять, — это любовь. Он не мог осознать, что любовь — такая сильная любовь, какую испытывала к тебе твоя мать — оставляет свой след. Именно поэтому Квиррелл, разделивший свою душу и тело с Волан-де-Мортом, не смог к тебе прикоснуться. Прикосновение к человеку, отмеченному таким добрым и светлым чувством, вызывало у него нестерпимую боль.