Я на всякий случай проверяю почтовый ящик на предмет наличия открыток от Рона и Гермионы, но он вполне предсказуемо пуст. Впрочем, ни на что иное я и не рассчитывал.
Дома меня ждет Северус. Я выставляю на стол недоеденный торт, а он молча кладет передо мной небольшую картонную коробку.
– Что это? – недоуменно спрашиваю я.
– Твой подарок, – отвечает он таким тоном, словно дарить мне подарки – для него совершенно обычное дело.
Я осторожно вскрываю упаковку и не верю собственным глазам: в коробке лежит… новенький сотовый телефон, несомненно, стоивший Снейпу кучу денег.
– Это чтобы ты мог позвонить, когда задерживаешься, – деланно равнодушным голосом поясняет он, – в последние месяцы здесь стало небезопасно… Мой номер я уже забил тебе в память. Надеюсь, ты сообразишь, как им пользоваться…
***
До конца июля в воздухе еще чувствуется напряжение после двух жестоких убийств, произошедших в самом конце весны. Впрочем, в августе ничего из ряда вон выходящего не случается, и жизнь в районе возвращается на круги своя. Возле подъездов опять собираются стайки подростков, сидят допоздна, курят и слушают музыку. Так продолжается до середины октября, когда три похожих убийства следуют практически одно за другим. Становится ясно, что в округе орудует маньяк.
– Я прошу тебя не брать больше вечерние смены, – обращается ко мне Снейп за ужином. – Этот район нравится мне все меньше и меньше, и я уже подыскиваю нам новую квартиру.
От этого вскользь брошенного «нам» у меня перехватывает горло.
– Не утрируй, Северус, – с начала лета мы как-то незаметно для нас обоих перешли на «ты», – на Омара вообще напали в три часа дня. Да и кому я нужен?
Он внимательно смотрит на меня и, кажется, уже готов сказать: «Мне», – но лишь тяжело вздыхает и встает, чтобы поставить грязную посуду в раковину.
– Кстати, завтра я действительно задержусь позже обычного. Мы с Мухаммедом должны привезти и разгрузить товар. Вернусь не раньше двенадцати. Ты ложись, не жди меня, пожалуйста. А то не выспишься. Если что, я обязательно позвоню. У меня же теперь есть телефон, и я даже разобрался, как им пользоваться…
***
Мы уже час едем со склада. На шоссе произошла авария, и мы почти сорок минут простояли в длиннющей пробке. Чтобы как-то скоротать время, обсуждаем последние новости, которые, разумеется, крутятся вокруг страшных убийств молодых парней в нашем районе.
– Я бы всем этим педикам причиндалы выдирал, – сосредоточенно глядя на дорогу, говорит Мухаммед. – Ты хоть знаешь, почему этот урод душит их, пока трахает? Я вот специально почитал в интернете. Мышцы ануса в момент асфиксии сжимаются. Получается невиданный по силе оргазм.
Я представляю себе насильника, стискивающего руками горло своей жертвы, и мне становится не по себе. Хочется прямо сейчас выпрыгнуть из кабины. Или хотя бы открыть окно и глотнуть прохладного свежего воздуха. Именно так я и поступаю. Обычно такой дружелюбный и свой в доску Мухаммед пугает меня осведомленностью в подобных жутких вещах.
– Гарри, послушай, – водитель глубоко затягивается, и в кабине повисает сладкий запах гашиша, – а твой сосед, этот… Снейп или как его там… Он никогда тебя не трогал?
– Что значит «трогал»? – повторяю я как идиот и лишь потом до меня доходит. – Да ты что?! Снейп совершенно не интересуется мной.
Я вру. Потому что в последние месяцы между нами все изменилось. Я влюбился в Северуса. Я не жажду признаваться в этом никому, даже самому себе, но с некоторых пор мне хочется, чтобы он до меня дотронулся. Я смотрю на его руки, когда он сидит в гостиной с журналом по фармакологии, и мечтаю ощутить эти красивые сильные руки на своем теле. Именно тогда во мне просыпается желание. Я поспешно сбегаю к себе в комнату, успев пробормотать: «Спокойной ночи!» – падаю на кровать и дрочу до остервенения, представляя Снейпа рядом с собой.
– Ну и дурак, что не интересуется, – голос Мухаммеда возвращает меня к действительности, – а вот я бы на его месте очень даже заинтересовался бы.
Он словно невзначай кладет мне руку на колено и принимается его поглаживать, поднимаясь все выше и выше. Меня всего передергивает от отвращения, и я стряхиваю с себя его волосатую лапу.
– Чего ты испугался, Гарри? – смеется Мухаммед, еще раз глубоко затягиваясь. – Я же просто пошутил. Расслабься!
До магазина остается каких-нибудь пару минут. Мухаммед молчит, не пытаясь больше заговорить со мной. Мне почему-то кажется, что сейчас произойдет нечто ужасное, и я облегченно вздыхаю, когда впереди маячат запертые электронные ворота супермаркета. Тишину кабины взрывает трель телефонного звонка, доносящаяся из моего кармана.
– Достань пульт, Поттер, – просит водитель. – Потом перезвонишь своей девушке.
Я наклоняюсь к бардачку, и в этот момент он изо всех сил бьет меня по голове.
Северус
Поттер задерживается. Он предупредил меня, что будет сегодня поздно, он должен помочь водителю разгрузить товар, но мне почему-то все равно неспокойно. Впрочем, причины моей тревоги вполне объяснимы: за последние несколько месяцев в нашем районе произошло шесть изнасилований, жертвами которых стали юноши в возрасте Гарри. Пять из них окончились убийствами.
Я стою у окна и нервно поглядываю на темные окна супермаркета. Где-то через полчаса рядом с железными воротами останавливается грузовик. Я раз за разом набираю номер Поттера, но в ответ слышу лишь длинные гудки.
«Пожалуйста, возьми трубку!» – почти умоляю я. Из трубки вновь раздаются длинные гудки, а потом сообщение, что номер временно недоступен.
В этот момент грузовик въезжает в крохотный внутренний дворик перед магазином, а вскоре я уже вижу копошащуюся возле него фигуру. На таком расстоянии разобрать, что делает этот человек, практически невозможно. Но мое сердце сжимается от ощущения надвигающейся беды. В одном из окон нижнего этажа зажигается свет. Я жду еще пару минут, успокаивая себя тем, что Поттер с Мухаммедом заняты выгрузкой товара, но затем все же не выдерживаю, срываю куртку с вешалки, захлопываю дверь и бегом спускаюсь по лестнице. От нашего дома до супермаркета – пять минут быстрым шагом. Но, кажется, я укладываюсь за три минуты. Сердце неистово колотится о ребра, норовя проломить грудную клетку. Паника буквально захлестывает меня с головой. С Поттером случилось несчастье. Я не чувствую это. Я это знаю. Подсобка, разумеется, заперта. Я беспомощно шарю в кармане куртки, и мои пальцы нащупывают рукоять волшебной палочки. Бесполезный предмет! Мне сейчас гораздо больше пригодилась бы отвертка. Но ничего другого у меня, к сожалению, нет. Наставляю палочку на дверь и шепчу уже забытое Алохомора. Замок неожиданно щелкает, и моим глазам предстает страшное зрелище. Все происходит словно в замедленной съемке. Вначале я вижу только привязанные к трубе руки Поттера, его запрокинутое бледное лицо. Петлю из ремня на обнаженной шее. Потом я наступаю на что-то мягкое: это джинсы Гарри. Тут же валяются его трусы, видавшие виды кроссовки, разбитый вдребезги сотовый телефон и пакетик из-под презерватива. И лишь затем я с омерзением замечаю волосатую задницу какого-то мужика, пристраивающегося поудобнее между раскинутых в стороны ног Поттера.
– Силенцио! Круцио! – я даже не вполне осознаю, что эти слова – уже не пустой звук. Что магия каким-то непостижимым образом вернулась ко мне.
Человек со спущенными штанами молча извивается на полу. Его рот открыт в немом крике боли. Я способен сейчас запытать его до смерти. Мне безумно хочется сделать это, но сперва я должен позаботиться о Поттере.
– Обливиэйт! – глаза насильника бессмысленно тускнеют. Похоже, заклинание вышло гораздо мощнее, чем я рассчитывал. Вряд ли этот подонок вообще когда-либо что-нибудь вспомнит. Но мне плевать!