Карачи был первой столицей независимого государства Пакистан (до переноса столицы в Равалпинди в 1958 году). Порты Карачи и Касим – одни из самых крупных и оживлённых портов на Индийском океане.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Карачи
========== Глава 7 ==========
Северус
– Как вы тут оказались? Что вообще происходит? – разбуженный посреди ночи, явно еще не до конца проснувшийся Кингсли в ярком халате смотрится довольно странно в центре запущенной, покрытой пылью и паутиной гостиной.
– Если в двух словах, то ко мне внезапно вернулась магия, а нам с Гарри требуется твоя помощь, – невозмутимо произношу я.
– Нам… с Гарри? – Министр совершенно сбит с толку и пропускает мою фразу насчет магии мимо ушей. – Вы что, пара?
– А вас, Министр, это коробит? – раздается с дивана раздраженный голос Поттера. – Вы разве поселили нас в одной квартире, рассчитывая, что мы переубиваем друг друга?
– Поттер… – я подхожу к нему и еле заметно качаю головой. Содействие Шеклболта нам сейчас необходимо как воздух, и вовсе незачем его злить. – Помолчи, пожалуйста, и дай взрослым поговорить.
Гарри закусывает губу и отворачивается лицом к стене.
– Теперь, когда нас, как я надеюсь, не будут перебивать, я обрисую тебе ситуацию…
Я рассказываю Кингсли о серийном убийце, жертвой которого едва не стал Поттер всего несколько часов назад, о том, что не сдержался и стер насильнику память, о нашем поспешном бегстве и о Магии, так неожиданно вернувшейся ко мне.
– Да уж… – чешет в затылке Шеклболт. – И как, по-твоему, я должен справиться с такой колоссальной проблемой?
– А вот это меня уже совсем не волнует, Кинг, – холодно цежу я сквозь зубы. – Мне кажется, ты и вся магическая Британия немного виноваты перед нами. Не лишись мы с Поттером способности творить волшебство, то были бы героями, почетными членами общества, но стоило нам потерять магию, как нас выбросили на задворки маггловского мира. Я не требую от тебя ничего невыполнимого. Я лишь хочу, чтобы преступника наказали по заслугам, а имя Поттера вовсе не упоминалось в связи с этим преступлением. Было бы неплохо, если бы хозяева того супермаркета, где он работал, вообще забыли о его существовании.
– Если я сделаю то, о чем ты просишь, я могу рассчитывать на твое возвращение в Министерство? – Кингсли торгуется так, словно находится на восточном базаре. – У меня как раз свободна должность заведующего секретной лабораторией. Как я понимаю, утром на месте происшествия будет полиция, а значит, мне придется задействовать практически всех сотрудников Комитета по выработке объяснений для магглов, а также Штаб-квартиру стирателей памяти.
– Сделаешь то, о чем я тебя прошу, – с нажимом произношу я, – вот тогда мы и поговорим. Не раньше. А что до технических подробностей… Когда я варю то или иное зелье, обычно никому неинтересен процесс. Важен только результат. Мне в данном случае тоже важен результат, Кингсли.
– А что с твоей работой в этой маггловской фирме? Ты уволишься по собственному желанию сам или…
Я на несколько секунд задумываюсь. С одной стороны, у меня остался весьма перспективный незавершенный проект, с другой – мне необходимо сейчас побеспокоиться о Поттере, а с маггловским миром так или иначе все равно придется расстаться. Так лучше сделать это с любезной помощью Кингсли.
– Или… – усмехаюсь я, – ненавижу выслушивать дифирамбы в свою честь, а они непременно последуют, если я подам заявление об увольнении.
– И на что вы собираетесь жить, пока ты не получишь первое жалование в Министерстве? – неожиданно спрашивает Шеклболт. Надо же! Какая трогательная забота!
– Выкрутимся как-нибудь, – беспечно говорю я. Разумеется, я могу позволить себе быть беспечным, ведь наверху в спальне, в глубине шкафа, находится запертый сложнейшими заклинаниями сейф, а в нем – пачки маггловских денег и мешочек с золотыми галлеонами, припрятанными мной на крайний случай. Так что без средств к существованию мы с Гарри отныне не останемся.
– Ладно, – вздыхает Кингсли, прикинув объем предстоящей работы, – если у тебя нет больше никаких «пожеланий», я, пожалуй, пойду отдам соответствующие распоряжения. Действовать придется быстро и слаженно.
– Сочувствую, – ядовито изрекаю я, – а теперь разреши мне заняться Поттером. У него выдалась непростая ночь.
– Конечно. И, Снейп, я рад, что магия вернулась хотя бы к тебе.
– Постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы она вернулась так же и к Поттеру, – парирую я.
Шеклболт выходит за порог дома и тут же аппарирует. Я оборачиваюсь к дивану и тихонько поминаю Мордреда сквозь зубы. Наплевав на все мои рекомендации, Гарри крепко спит.
***
Следующая неделя тянется, словно кто-то намеренно замедлил время. Утром после нашего первого поцелуя у Поттера получается слабенький Люмос. Его радости нет предела, но магия исчезает так же внезапно, как и появилась, и нам приходится довольствоваться призрачной надеждой, что когда-нибудь его магический потенциал все же восстановится. А еще я в который раз убеждаюсь в правоте Дамблдора, утверждавшего, что любовь способна творить настоящие чудеса. И я был бы счастлив, если бы в отношении Гарри это сработало как можно скорее.
Поттер потихоньку идет на поправку. Голова у него уже не болит и не кружится, но в глубине его глаз я замечаю выражение глубокой печали.
– Может, признаешься, что тебя тревожит? – не выдерживаю я, пребывая в полной уверенности, что ответ будет непременно связан с так пока и не возвратившейся магией.
– Я ненавижу себя за то, что не понял, кто напал на Омара, – чуть слышно шепчет Поттер. – Мухаммед больше всех возмущался тогда и грозил насильнику самыми страшными карами, попади он ему в руки. Если бы я заподозрил, если бы сразу рассказал тебе… столько бы жизней удалось спасти!
– Ты не аврор и не полицейский! – успокаиваю я его. – Думаю, что и я бы не догадался, будь на твоем месте.
– Как он умудрился так долго притворяться? – Гарри в гневе ударяет кулаком по подушке. – Ведь и я полагал, что Мухаммед – очень хороший человек.
– Зло многогранно, порой оно успешно носит личину добродетели, пока наконец не прорывается наружу. Ты действительно не мог знать. Не казни себя!
Я еле сдерживаюсь, чтобы не добавить: «Ты и сам едва не сделался его жертвой». Не стоит говорить с Гарри на подобные темы. Тем более сейчас, когда его травма еще слишком свежа.
О Кингсли и его деятельности нет ни слуху ни духу. Я уже понемногу начинаю волноваться, но в конце недели он присылает нам с совой последний выпуск «The Daily Telegraph» (1), и на его первой странице красуется заголовок: «Ньюэмский (2) маньяк-душитель пойман». Под заголовком помещена фотография Мухаммеда с заретушированным лицом и статья, где подробно рассказывается о жестоком убийце и насильнике, в течение полугода державшем в страхе один из беднейших районов восточного Лондона. Как следует из полицейского протокола, в ночь на десятое ноября насильник нашел очередную жертву – вероятно, юношу из числа незаконных иммигрантов – и заманил его в подсобку супермаркета, где работал водителем. А дальше события развивались совсем не по намеченному убийцей сценарию. Возможно, виноват в этом был наркотик, под воздействием которого находился маньяк, а возможно, он просто выбрал себе противника не по зубам. Так или иначе, хозяин супермаркета обнаружил его утром избитым и в совершенно невменяемом состоянии, в котором он пребывает и по сей день. Давшего ему отпор молодого человека найти не удалось.