Тогда скажи мне?
Том резко сел на кровати. Билл открыл один глаз, чтобы посмотреть, куда делась с него приятная теплота и тяжесть.
Я могу показать. Но вряд ли тебе это понравится.
Кернер привстал на одном локте, силясь понять, что от него требуется.
Сядь, как я, — Том похлопал по покрывалу и скрестил ноги по-турецки.
Билл сел.
Дай мне свою руку. Будет лучше, если будет контакт. Чем я ближе, тем лучше связь.
Да, в этом я уже убедился. — Кернер позорно опустил ресницы.
Том мягко коснулся его пальцев.
Закрой глаза.
Веки Билла опустились. Хотя он уже не видел того, что происходило, он готов был поклясться — Том тоже прикрыл глаза.
Мои папа и мама хотели ребенка, поэтому мое появление для них было долгожданным. — В воображении вспыхнули кадры: несколько фотографий, где Том был со своими молодыми родителями. Мистер Альфредо, крепкий мужчина с улыбчивым лицом, и его мать, которая держала сына за руку. Все они улыбались.
Когда мне было лет десять, они начали сильно ссориться. Это был странный период в наших отношениях: я проводил все свое время один, слушая, как они орут друг на друга. — Новая вспышка. Забившийся в угол маленький мальчик, который читает какие-то книжки. Крики и ругань на заднем фоне.
За несколько лет такой жизни я разучился общаться. Мне было проще не разговаривать ни с кем… — Снова. Том, на вид лет одиннадцати, бредет один вдоль по улице, сжимая в руках кассетный плеер.
Я пытался подавить в себе эту гиперчувствительность. Но все ссоры родителей были как ножом по сердцу, я чувствовал их слишком глубоко. И ничего не мог с этим поделать. Лет в тринадцать я начал слышать мысли. Когда мой отец понял это — по тому, что я отвечал на его фразы, которые не были сказаны, — он жутко испугался. — И опять. Как кадры кинопленки, выныривающие из глубины темного кинозала. Забившийся в угол подросток. Искаженное лицо мистера Альфредо.
Он бил меня. Я уходил из дома. Нашел себе новых друзей. Родители перестали обращать друг на друга внимание, просто существуя рядом. Но я стал нежеланным человеком в их доме. — Еще один кадр. Том, ночующий на скамейке, зябко кутаясь в толстовку.
Наша семья не развалилась. Они просто делают вид, что их нет друг для друга. Отец предпочёл делать то, что считал нужным. Он никогда не останавливался. С некоторого возраста его стала глодать мысль о безбедной старости, и вот тогда он съехал с катушек. Стал думать только о деньгах… Втянул меня в свои аферы. — Новое видение. По спине Билла бежали мурашки от каждой новой жуткой вспышки.
Когда я понял, что дальше так продолжаться не может, и попытался вмешаться, он просто убрал меня со своего пути. — Салатовые стены. Металлический поднос, на котором лежали разноцветные таблетки. Чья-то рука заталкивает их прямо в рот, разжимая стиснутые зубы. Мигающие ртутные лампы. Сорочка в горошек по типу больничной и странный смех где-то в самой глубине памяти.
Психиатрическая клиника, — с ужасом догадался Билл.
Да. Просто потому, что он никогда не понимал меня. Ну… И вдобавок, я собирался сдать его властям. Он все это обставил так, как будто я во всем виноват.
Кернер быстро открыл глаза.
— Том, не надо больше вспоминать. Прости, я… не хотел, чтобы ты снова туда возвращался. Извини, — он немного содрогался. Это было так жутко и дико — подслушивать чьи-то потаенные кошмары.
Билл поспешно потянулся и обхватил плечи парня, который сидел перед ним. Ему захотелось отдать ему хоть немного своей теплоты, чтобы Том знал, что он не один.
Все в порядке. Со временем я научился говорить себе, что та семья, которая дана тебе от Бога, может быть абсолютно чужой, и это нормально.
Билл молчал. Том ответил на его объятия, скрестив руки за спиной парня, который прижимался к нему. Они некоторое время просто сидели в темноте в абсолютном молчании.
Это ужасно, Том. Но ты такой не один. Моя семья тоже никогда не уделяла мне столько внимания, сколько я бы хотел получить. И в итоге… Ты знаешь, что в итоге. Моя история — всего лишь облегченная версия твоей…
Том погладил его по ровной спине.
Я рад, что встретил тебя, Билл. Не устану тебе это повторять, — его губы коснулись плеча брюнета. — Я еще раз прошу прощения, что доставил тебе неприятности. Я хотел этого меньше всего. Ты веришь мне?
Билл задумчиво ворошил пальцами его тугие косички.
Верю. Я могу читать твои мысли. Они искренние…
Я правда хочу, чтобы ты был моим другом.
Билл задумался, прежде, чем дать свой ответ.
Другом. И только? Я думал, что до этого ты прилагал все усилия, чтобы сманить меня с пути истинного. Изволь теперь взять на себя всю ответственность за то, что сделал меня таким!
Том обнял его еще крепче.
Я на это надеюсь. Но какая бы кошка между нами не пробежала… Просто знай, я не хочу причинить тебе зла.
Билл отодвинулся от него. Не настолько сильно, чтобы потерять физический контакт. Достаточно, чтобы видеть карие глаза, поблескивающие в темноте.
Просто больше не обманывай меня. Ложь — это самое худшее, на чем можно строить отношения.
Я знаю. И еще, я хочу, чтобы ты знал. Я никогда не врал Фиби, Гарри и Грегу. Они всегда были моими друзьями. Я не подставлял их…
Билл кивнул. Он верил, хотя и сам не знал, почему. Наверное, теперь стало проще понимать того, кто читался, как открытая книга, ведь Том действительно был хорошим парнем. Возможно, немного запутавшимся в себе и в жизни, зато очень напоминавшим Кернеру его самого.
Ночь мягко касалась их своими крыльями, пока они просто смотрели друг другу в глаза и привыкали к мысли, что они в этом мире были не одиноки. Том не хотел выпускать парня из своих объятий, а тот не спешил вырываться. Каким бы неправильным не был поступок Альфредо, в глубине души Билл был признателен за то, что он открыл ему глаза на правду.
Если до этого сомнения насчет подлинности чувств и оставались в душе, то прямо сейчас они исчезали, уступая место теплоте и уверенности.
— Поцелуй меня? — тихо попросил Том.
Кернер исполнил его просьбу. У них еще была масса самых разных неразрешенных сомнений, но они положили достойное начало пониманию самих себя. И хотя было трудно решить, куда они оба направлялись, к ним обоим вдруг каким-то образом пришло осознание, что они были на верном пути.
I don’t know where you’re going
But do you got room for one more troubled soul?
I don’t know where I’m going
But I don’t think I’m coming home and I said
I’ll check in tomorrow if I don’t wake up dead
This is the road to ruin, and we’re starting at the end
Let’s be alone together (yeah)
We could stay young forever (yeah)
Scream it from the top of your lungs, lungs, lungs
You cut me off, I lost my track
It’s not my fault, I’m a maniac
It’s not funny anymore, no it’s not
(FOB — Alone Together)
Комментарий к 21. Я вижу тебя насквозь
Я боюсь в данный момент смотреть видео/ фото по Отелю, ибо страшно. ))) Но фики, конечно, всегда хранят Билла и Тома такими, какими мы их помним =)
Огромное спасибо моим пч и моей бете Ксении за то, что не бросают меня)
========== 22. Авария ==========
Пару дней спустя все снова стало, как было. Возвращение Тома вернуло в квартиру спокойствие и тишину. Фиби пришла только на следующий день, что-то ворча себе под нос, но не вступая в открытый конфликт.
Парни не пытались на нее давить или что-то объяснять. Им хватило просто обменяться взглядами, чтобы договориться о том, что тему своих отношений они не поднимают. К тому же было очень удобно переговариваться, не используя вербальные средства. Билл поражался, насколько быстро его втянула эта игра, он действительно чувствовал Тома на уровне подсознания и не понимал, как не замечал этого раньше.
Они начали неторопливо и последовательно преодолевать путь по установлению честных и искренних отношений.
Альфредо рассказал Биллу о многих возможностях его психики. Это оказалось так легко: просто принять кого-то, как часть себя, пускать его в свое сознание и душу, делить с ним мысли. Билл не сопротивлялся невероятному облегчению, он будто перевалил на чужие плечи часть своего нелегкого груза, получая точно такую же отдачу в ответ. И, казалось, даже не надо было никакого отдыха — просто немного посидеть, заглядывая в карие глаза, убеждаясь, что можно найти в другом человеке недостающие кусочки паззла, которые были ответами на все вопросы.