Как вперёд связки ключей выудила из тумбочки пострадавшее от влаги, потёртое и измятое фото с рожками и в немом вопросе подняла на него затянутые водой глаза. Пришлось пояснять, что в ящике всё, что при нём нашли. Вещи накануне какая-то тётушка принесла. Честно говоря, после того, как он пропахал в этих шмотках асфальт, их можно было смело утилизировать, но медперсонал на себя такую ответственность не взял. Глядя на фото в Улиных трясущихся пальцах, Егор вновь силился понять, как карточка оказалась в куртке. И вновь тщетно: вспомнить удалось лишь, как у клуба из-под крышки кофра её достал и в руке держал. Всё, что происходило после, стёрто шипящей кислотой. Видимо, уже безотчётно отправил во внутренний карман.
А потом Ульяна подвеску нашла и тут же вернула её ему на шею, пробормотав, что место птице только там. А потом вертела в руках водительские права, давно севший телефон и кард-холдер. А потом добралась, наконец, до чёртовых ключей и закинула их в свой рюкзак, вот таким незамысловатым образом сообщив, что предложение принято. Честно сказать, пока она проворачивала эти свои нехитрые фокусы, он десять раз умер. Но, наверное, заглянуть далеко за горизонт и увидеть там цветущие поля ему удалось ровно в тот момент, когда ключи перекочевали к ней.
К слову, теперь у них есть свежее фото с рожками. По настроению оно получилось совсем другим: Улина широкая улыбка освещает на нём даже естественные тени, два длинных тонких пальца антенной торчат из гнезда его волос, а его собственный вид от невинного весьма далёк. Егор думает, что следующую такую, с рожками, надо бы сделать лет в сорок. Кто знает, сколько на ней будет людей. И рожек.
Отлично помнит, как однажды, приехав в больницу, Уля чуть ли ни с порога заявила буквально следующее: «Егор, ты, конечно, извини, но квартира твоя съёмная — это же просто мрак. Как ты там вообще выживал?». Он и рта не успел раскрыть, чтобы в общих чертах набросать мнение по поводу временного бомбоубежища, как Ульяна, просияв, радостно возвестила: «Я нашла нам другую!». И далее тем же восторженным тоном: «Там в гостиной стены цвета Карибского моря! Лазурь и малахит! А на кухне — цвета сухого белого песка, представляешь?! И мебель светлая! И её мало! Может, переедем?». И далее так вкрадчиво-вкрадчиво: «И Коржика к себе заберём. Хозяйка сама кошатница, так что даёт добро. Если ты, конечно, не против…»
Против?.. Он?..
Пока он маялся взаперти, Уля творила новую реальность. Рад ли он был такой прыти? Положа руку на сердце, да. Очень. Прежняя квартира ассоциировалась с пыточной камерой в подземелье: тёмная сырая нора, где из каждой щели дул ледяной ветер дурных воспоминаний. То было отжившее прошлое. Вновь переступать порог этой тюрьмы не хотелось категорически, так что Егор давал Уле карт-бланш на любые манипуляции, лишь бы дом наконец появился. У них. Общий.
Уже дня через три она махала прямо перед носом ярким брелоком, торжествующе вещая, что весь его скудный скарб уместился в багажнике такси.
Кстати, тот день — день, когда Ульяна продемонстрировала ключи и фотографии довольно просторной, обставленной в минималистичном стиле двушки, запомнился ещё одним событием. Их воркование прервали, распахнув дверь палаты с ноги. Такое, по крайней мере, осталось впечатление. Опешив, он даже не сразу понял, что происходит, да и Уля, похоже, тоже.
А происходило явление по фамилии Самойлова. Ворвалась стихийным бедствием с телефоном в вытянутой руке. Мужик на соседней койке от неожиданности аж подпрыгнул. К этому моменту мышцы тела Егору уже подчинялись, так что первое, что он сделал, узрев прямо перед собой без умолку тараторящую Аньку, так это отправил повыше брови. Причины тому нашлись веские: разговаривала Анька вовсе не с ними, а с экраном смартфона. «Вот, пожалуйста, полюбуйтесь! Живы лишь благодаря друг другу. Это Уля! Я вам про неё рассказывала. Привет, Уля! Привет, Егор! Помаши всем ручкой». Помнит, подумал ещё тогда: «В смысле, “всем”?». Сейчас что-то ему подсказывает, что выражение, проступившее в тот момент на его физиономии, вряд ли можно было посчитать за радушие. Но помнит, два пальца в «Виктории»{?}[V–Victory — жест, означающий победу] на всякий случай сложил. Мало ли. А Анька со сладкой улыбкой быстренько зафиналила: «Ну всё, пупсики, живого Чернова я вам предъявила, спасибо за переживания и поддержку. Ждём вас на сольник в январе. Пока-пока!»