Я знаю, впереди могилы
Холодный мрак, и это все.
Любимая меня забыла,
Как забывают утром сон.
Как забывают о вчерашнем,
О прошлом и ушедшем сне.
Мечты, мечты, где сладость ваша?
Ушли навек, и нет их, нет...
Он перечитывал эти строки, и сердце его сжималось от боли.
Мама Семена, энергичная, волевая дама, лучшая общественница домоуправления, ее стараниями были созданы при доме детская площадка и библиотека, сокрушалась:
— Бедный мальчик! Из-за этой дряни он решительно потерял голову...
«Этой дрянью» мама Семена стала называть Клаву Чебрикову с тех самых пор, как Клава начала пренебрегать ее сыном. До того мама была, в общем, довольна. Само собой, ни о какой женитьбе не могло быть и речи, но почему бы юному, полному сил мальчику не поухаживать за женщиной, в достаточной мере привлекательной и лишенной предрассудков, к тому же знающей жизнь как она есть?
Лучшая общественница домоуправления гордилась тем, что и сама лишена каких бы то ни было предрассудков и обладает широким взглядом на многие явления жизни.
А Семен все-таки подстерег Клаву, битых два часа простояв на холодной лестничной площадке возле входной двери, ведущей в Клавину квартиру. Едва завидев ее, он ринулся к ней, схватил за руку:
— Клава, почему ты избегаешь меня? За что ты на меня сердишься?
— Да не сержусь я на тебя, — спокойно ответила Клава.
— Сердишься! — настаивал Семен. — Скажи, за что?
— Ладно, — промолвила, сжалившись над ним Клава, — идем ко мне...
Войдя с ним в свою комнату, сказала:
— Что тебе, дурачок, от меня надо? Я же тебе еще раз говорю: я старая для тебя, понял?
— Нет, — сказал Семен, — нисколько ты не старая, я люблю тебя.
Его похудевшее, осунувшееся лицо казалось особенно юным, несчастным. Клава вздохнула, белая полная рука ее легко легла ему на плечо.
— Не могу я без тебя, — пылко продолжал Семен.
— Сумеешь, — сказала Клава, — все на земле проходит.
Семен хотел было возразить: моя любовь к тебе никогда не пройдет, никогда не кончится, но она неторопливо начала снова:
— Я, наверное, скоро замуж выйду...
— За кого? — упавшим голосом спросил Семен.
— Там, за одного, ты не знаешь. Солидный человек, с положением, умный и очень образованный.
— Кто он? — продолжал настаивать Семен.
— Кто бы он ни был, ты же его не знаешь...
— А все-таки?
— Он завсекцией магазина электротоваров, очень культурный мужчина, ты бы на него поглядел. И тоже стихи пишет...
Это было последней каплей, доконавшей Семена. Завсекцией магазина электротоваров женится на Клаве, к тому же является очень культурным мужчиной и пишет стихи...
— Хорошие стихи? — грустно спросил он.
— Хорошие, — ответила Клава, — очень хорошие.
Семен решил пойти дальше, спросил:
— Лучше моих?
— Лучше, — не задумываясь, сказала Клава.
— Тебе же вроде нравились мои стихи?
Она кивнула.
— Нравились, а как же, само собой, нравились, только не все, вот ты, к примеру, пишешь: «Зеленый луч тревожит синеву». А разве бывают зеленые лучи? Это же неправда!
Семену почудилось, что он убит наповал. Он понял в этот миг, что потерял Клаву навсегда, что она уже говорит не своими словами, а послушно повторяет чужие, должно быть, того самого завсекцией магазина электротоваров, культурного, образованного мужчины, к тому же пишущего стихи...
Он повернулся, не говоря ни слова, пошел к двери, и Клава не остановила его.
Но летом, когда Семен провалился на вступительных экзаменах на факультет журналистики МГУ, он думать забыл о Клаве, тем более что осенью представилась возможность поехать в археологическую экспедицию, и он отправился в южные районы нашей страны.
А когда вернулся, то поступил учиться на первый курс вечернего отделения филологического факультета педагогического института имени Ленина.
С Клавой ему не суждено было больше встретиться. Она вышла замуж, Семен не уточнял, за кого именно, должно быть, за того самого завсекцией магазина электротоваров, и переехала к нему на другой конец Москвы. И Семен не пытался ни видеть ее, ни что-либо знать о ней...
Наверное, и в самом деле все проходит на земле.
Три раза в неделю Семен учился по вечерам, днем работал. Давний друг их семьи — старый московский журналист устроил его в «Вечернюю Москву» внештатным репортером. Семен отличался непревзойденным трудолюбием и старательностью, случалось, с утра до вечера бегал по заданиям редакции, писал заметки об открытии новой библиотеки, о трудовом рекорде знатного производственника, о недостатках в таксомоторном парке, об экскурсии школьников во время каникул по памятным местам Подмосковья...