Григорий Сергеевич развел руки в стороны:
— Поздравляю, конечно, но, если бы я знал...
— То что было бы? — спросила Леля.
— Я бы подарил вам что-нибудь такое...
— Что же? — не отставала Леля.
— То, что вам бы понравилось, — он пристально смотрел на Симочку.
Леля внезапно ощутила укол ревности. С невольной неприязнью оглядела Симочку: оживилась, толстая дура, глаза щурит, словно патоки наелась, головой крутит туда-сюда...
— Я еще не успела привести себя в порядок, — произнесла Симочка, быстро взбивая кудряшки надлбом.
— Давай приводи, — сказала Леля, — а мы с Григорием Сергеевичем пойдем пройдемся...
— Только ненадолго, — крикнула Симочка вдогонку.
Они гуляли по окрестным улицам, выбирая места попрохладнее. Леля искоса посматривала на него. Потом не выдержала, спросила:
— Вам Симочка нравится?
— Кто? — переспросил он.
— Ну, моя подруга, та, к кому мы теперь приехали...
— Как-то не думал об этом, — ответил он, и слова его, словно медом, обволокли сердце Лели.
Приехали остальные гости — девчонки и парни, кто-то привез переносной кассетный «маг», на весь сад зазвучала спотыкающаяся поп-музыка.
Bсe танцевали кто что хотел — шейк, твист, манки. Григорий Сергеевич стоял на одном месте, держа Лелю за руку.
— Умеете танцевать? — спросила Леля.
— Танго еще туда-сюда...
— А я все умею...
Окликнула Алика, давнего ее поклонника, вместе с ним проучилась в школе все десять лет, подбежала к нему:
— Давай?
Он кивнул.
И — пошло!
В самый разгар веселья Григорий Сергеевич подошел к Леле. Совсем тихо, почти шепотом, произнес:
— А что, если мы смоемся отсюда?
— Я — за, — обрадовалась Леля.
— Только так, чтобы никто не заметил...
— Само собой, а то наша Симочка начнет уговаривать: останьтесь да посидите, пообедаете...
— Мы пообедаем в Москве, — сказал он.
Они незаметно приблизились к калитке, тихо открыли дверцу и, взяв друг друга за руки, припустились бежать.
Добежали до леса, оглянулись: нагретая солнцем блаженная тишина, рыжая хвоя под ногами, изредка пролетит птица, усядется на дерево, снова взлетит...
— Хорошо здесь, — сказал Григорий Сергеевич.
Леля кивнула:
— Грамотный лес.
— Грамотный? — удивился он. — Что это значит?
— Значит, отличный, лучше не бывает.
Он пожал плечами, вздохнул.
— Почему вы вздыхаете?
— Уж очень между нами большая разница. Я и в самом деле чувствую себя сейчас стариком.
— Бросьте, — сказала Леля, ей стало жаль его. — Мама говорит, что мужчины биологически моложе, чем женщины.
— Пошли быстрее, — сказал он, глянув на часы, — нам еще долго ехать.
Они пообедали в шашлычной на Ленинградском проспекте, побывали на бегах, ничего, разумеется, не выиграли. «Это к счастью, — заметил Григорий Сергеевич, — полная гарантия, что эта зараза не засосет».
После пошли в кино, смотрели старый-престарый фильм «Утраченные грезы», в главной роли очень красивая итальянская актриса Сильвана Пампанини. Леля видела этот фильм чуть ли не три раза и все-таки не могла не прослезиться, глядя на то, как страдает прекрасная Анна Дзакео, которую так старательно обманывали все встречавшиеся ей мужчины.
Григорий Сергеевич сидел рядом. Не пытался прижиматься к ней, не лез целоваться, как мальчишка, еле дождавшийся темноты.
Леля всхлипывала и думала: «Наверно, я ему не очень нравлюсь...» И от этой мысли еще больше хотелось плакать.
Когда они вышли из кинотеатра, был уже вечер, горели фонари, небо было темно-синим, загадочным.
— Почему вы такой грустный? — спросила Леля. — Вам тоже жалко ее?
— Кого жалко?
— Ну, эту, Сильвану, или Анну, как ее, Джакео.
Он остановился, положил руку ей на плечо.
— Наверно, я и в самом деле стар, — сказал. — Для тебя стар...
Лицо его казалось усталым и скорбным в свете фонарей.
Леля почти закричала:
— Нет, вы не старый!
С того дня началось...
Утром она ждала, когда он позвонит, на каждый звонок кидалась первая, хватала трубку, говорила изысканно:
— Алло, слушаю...
И ужасно злилась, когда спрашивали не ее, а кого-то из соседей.
Нервничала, бегала из комнаты в коридор и обратно, должно быть, он звонит, а у них занято...
Потом он дозванивался.
Она говорила блаженно, с отрешенным видом глядя перед собой:
— Я на работу. Буду там через полчаса. Да, жду непременно...
И убегала на работу. И вздрагивала, когда там звонил телефон, так же, как и дома, бросаясь на каждый звонок.
Обычно он ждал ее после работы. Они уходили — или к его приятелю, или, если к приятелю нельзя было, в кино, кафе, просто погулять.
Приятель — чудесный человек, обладающий странным именем — Ардальон. Леля называла его Ардальон-Медальон, жил один в однокомнатной квартире.