Эрна Генриховна еще раз посмотрела в зеркало и увидела свои тугие, хорошо промытые щеки, маленькие в коротких ресницах глаза.
«У Илюши тоже короткие ресницы, — подумала она. — Но на этом наше сходство кончается, он другой, с ним легко. Как это Валерик сказал о нем? Рукастый мужик. Он не только рукастый, он теплый. И он всех жалеет...»
Она провела ладонью по своим волосам, нахмурилась, потом лицо ее прояснилось. Подумала о том, что как ни говори, а ей повезло: встретила, пусть даже и поздно, хорошего, прекрасного человека, который любит ее, немолодую, некрасивую, по правде говоря, жестковатую, неженственную. А он любит. Он сказал ей однажды:
— Мы будем стареть вместе.
Таша, старая фронтовая подруга, как-то спросила:
— Он в самом деле искренний?
И она, Эрна Генриховна, ответила уверенно, непоколебимо:
— В самом деле, безусловно.
Он оказался легок на помине. Вдруг вырос рядом с ней.
— Вот и я, — сказал, — привет!
Она изумленно воззрилась на него:
— Это ты? Неужели?
— Собственной персоной. А что в том такого, позволительно спросить, поразительного для тебя?
— Я не слышала, как ты вошел.
— Ты о чем-то задумалась. О чем же?
— Ни о чем, а о ком. О тебе.
— И что же? — спросил он. — К какому в конце концов пришла выводу?
— В общем, к положительному.
Он засмеялся, но тут же разом оборвал смех.
— Что с тобой, Эрна?
— Со мной ничего.
— Ну, я-то вижу, говори, что случилось.
— Со мной ничего, — повторила она. — Умер Скворцов, сегодня ночью, как раз в мое дежурство.
Его лицо мгновенно стало серьезным.
— Скворцов? Это тот, кто лечился у тебя чуть ли не в течение десяти лет?
— Он самый. Лет восемь подряд бывал у меня, недавно мы его оперировали, и вот...
Он взял ее руку в свои ладони, поднес к губам, но не поцеловал, а стал тихо дуть, словно пытаясь согреть с мороза. Она глянула на его озабоченно склоненную голову, и на миг стало словно бы легче.
— Пойдем сядем, — сказал он. Обнял ее, осторожно усадил на диван. Сам сел рядом с нею. — Что было, то было. Не мучайся, не грызи себя.
Эрна Генриховна заплакала, прерывисто повторяя сквозь слезы:
— Пойми, я думала, что все самое страшное позади... Все позади... все, все...
Он молчал, только гладил ее по голове и по плечу.
Глава 17. Рена и Симочка
Первой принесла эту новость Ирина Петровна. Правда, давно уже ходили слухи, что дом забирают под гостиницу, а всех жильцов переселят кого куда, но, как это часто случается, слухи то разгорались, то снова гасли, и тогда о них быстро забывали.
Но на этот раз, кажется, все уже было определено и досконально решено: к весне всех жильцов выселят в различные районы Москвы, а в доме, которому надлежит стать гостиницей, начнется капитальный ремонт.
— Все получат отдельные квартиры, — сообщила Ирина Петровна. — Это мне сказал инспектор жилуправления, я с ним случайно познакомилась, он в нашу фирму приходил договориться насчет няни, так вот он сказал, что это абсолютно точно. Конечно, на центр рассчитывать не приходится, наверно, будем жить в разных Свибловах и Медведковах, зато в отдельных квартирах...
Кто радовался этому известию, кто слегка даже огорчался. Семен Петрович был, в сущности, и рад и не рад. Он сильно постарел в последнее время, его частенько мучил радикулит, и не хотелось думать, чтобы не расстраиваться, о том, как-то придется добираться из какого-нибудь отдаленного района до редакции.
Леля тоже не была в восторге: на первых порах в новой квартире, наверно, не будет телефона, а при ее сложной личной жизни, как она выражалась, ей без телефона зарез.
— Я буду начисто отрезана от жизни, — жаловалась Леля Марии Артемьевне. — Без телефона — это хуже, чем без рук.
Мария Артемьевна, неунывающий оптимист, старательно успокаивала Лелю:
— В конце концов, поставят телефон, не могут же не поставить. Ты читала в «Вечерке», как много новых АТС вводят в строй?
Леля не выдержала, улыбнулась.
— Меня радует, — сказала, — твоя бесспорная вера в печатное слово, иногда, мама, ты мне кажешься даже моложе меня...
Мария Артемьевна не стала с нею спорить. Моложе? Что ж, пусть будет так...
Впрочем, ни к чему было размышлять о том, кто моложе, кто старше. Теперь предстояли большие хлопоты: в скором времени, наверно, придется ездить смотреть и выбирать новые квартиры, потом укладываться, паковаться. Ведь недаром говорят: один переезд стоит двух пожаров...