Вдруг зазвонил ее мобильный телефон.
— Алло!
— Мам, — это была Элли, голосок ее звучал испуганно, — Куинн покончил с собой.
— Что? — переспросила Джорджия. — Ты меня не разыгрываешь?
— Нет. Только что звонил Брук. Он умер. Мам, умер!
— Боже мой, — прошептала Джорджия.
Она не могла сосредоточиться на дороге, ей тут же стали безразличны люди, которым она хотела понравиться, сделать их своими союзниками. Она съехала на обочину.
— Ох, Элли. Какое несчастье! Почему он это сделал?
— Брук говорит, из-за статьи в газете.
— Какой статьи?
— Вчера «Вудли уикли» написала на первой странице про то, что его отстранили от игр. Брук говорит, он не смог этого вынести, а Мелисса думает, что этого не смогли вынести его родители. — Голос Элли задрожал. — Он умер. Насовсем! — Она заплакала. — Как можно было… так поступить, мам?
Что ответить, сознавая, что твои слова будут восприняты как непреложная истина?
— Никто не знает, почему Куинн это сделал. Ясно только, что он не был таким сильным, каким казался. Дорогая, отец с тобой?
Элисон всхлипнула:
— Он пошел к Коттерам, чтобы что-нибудь выяснить.
— Ты говорила с Джорди?
— Нет. Это ужасно.
— Да, смерть ужасна.
— Нет. Я про Джорди. — В голосе Элли слышалось отчаяние. — Мам, в прошлый вторник, когда Куинн напился, они пили водку. Это Джорди дал им бутылку.
— О боже!
— Только никому не говори. Поклянись, что не скажешь. Джорди перестанет со мной разговаривать, если узнает, что я тебе сказала. Но теперь ты понимаешь, как все ужасно?
Джорджия с трудом могла себе представить, какой груз вины должен был ощущать Джорди.
— Понимаю. Где он сейчас?
— Пошел к Куиннам. Мама, что мне делать?
Для начала, хотелось крикнуть Джорджии: сходи за отцом, чтобы он был рядом с тобой! Как мог Расс оставить девочку одну, пусть даже ненадолго? Элисон нуждалась в утешении, в поддержке.
Ей нужна ее мать — вот что.
— Во-первых, — сказала Джорджия, — ты должна найти отца и крепко его обнять. Скажи ему, что тебе надо, чтобы он побыл с тобой.
— Я хотела спросить, идти мне к Куиннам или нет?
— Сегодня — нет. Родители Куинна, вероятно, в шоке.
— А что будет потом?
— Его родители должны будут обсудить организацию похорон…
Услышав слово «похороны», Элисон тихонько вскрикнула.
Как бы ни хотелось Джорджии оградить дочь от всего этого, она ничего не могла поделать.
— После похорон будут поминки. Там ты и сможешь высказать родителям Куинна свое сочувствие. — Джорджия взглянула на часы. — Послушай, дорогая, я еще могу успеть на вечерний рейс. Позвони, как только что-нибудь выяснится, хорошо?
— Хорошо.
— И убедись, что с твоим братом все в порядке. Я люблю тебя, дорогая. Я скоро приеду.
— Я тоже люблю тебя, мама.
В глазах Джорджии стояли слезы. Тут она вспомнила о своих пассажирах и обо всех мероприятиях, связанных с их визитом.
У них должно было остаться наилучшее впечатление не только от регионального отделения фирмы, но и от самой Джорджии.
— Мне нужно срочно вернуться домой, — сказала она.
— Кто-то из ваших детей потерял друга? — спросил вице-президент.
— Он покончил жизнь самоубийством, — ответила Джорджия. — Дочь очень расстроена.
— Ваш муж дома? — спросил коммерческий директор.
— Да, но мне тоже нужно быть там. — Запустив двигатель, она тронулась с места. — Я отвезу вас в отель. Завтра вместо меня вас будет сопровождать мой региональный менеджер, он покажет вам все, что могла бы показать я.
— Но мы приехали встретиться с вами, а не с вашим менеджером, — возразил вице-президент. — Вы чрезвычайно важная часть программы.
Программа. До чего безликое слово.
— Это не первая наша встреча. Вы уже знаете, кто я, как я говорю и как выгляжу. Вы прочитали обо мне все, что можно. Да, мой муж дома, но в трудный момент мне необходимо быть со своими детьми. Мне жаль, что вы проделали долгий путь, чтобы повидаться со мной, но я вынуждена вас покинуть.
Аманда вернулась домой около полуночи. Совершенно измотанная, она легла в постель спиной к Грэму. Она чувствовала, что он не спит, но он не произнес ни слова. Она тоже.
В субботу утром Аманда проснулась в половине шестого. Закончив принимать душ, она увидела в ванной Грэма.
— Как ты? — мягко спросил он.
Она принялась вытираться.