А потом тетушка Розали решила отметить свой день рождения. Ей было тоскливо. Даже Бернар, которого она очень любила, не оправдал ее надежд. Целыми днями он пропадал в колледже, потом работал. А она сидела одна, коротая дни.
С того памятного дня и началась новая страница в жизни Бернара Куффре. Самая волнующая и прекрасная. Ах, если бы они были чуточку умнее, терпимее друг к другу. Как могли быть счастливы сейчас.
Но Матильда… В случившемся есть и ее вина. Да, она любила, но как-то уж очень эгоистично и… Она часто плакала, ревновала без повода… А это так раздражало гордого и уж очень независимого Бернара.
От воспоминаний заныло сердце. На душе стало еще тоскливей. Появилось чувство опустошенности.
Хотелось рыдать, но не было слез.
Скрипнула дверь, вошла Арлетт. Она молча подошла к туалетному столику и начала листать журнал. Это молчание было убийственным для Бернара.
— Почему молчишь? — наконец он набрался храбрости и решил заговорить первым. — Ты на меня злишься?
Как мужчины бывают недалеки и наивны!
— Не выдумывай, Бернар, — сказала Арлетт, — я не злюсь на тебя. Я понимаю, ты много страдал, раз дошел до такого. Я понимаю и тем не менее, ревную. Да, я ревную к ней. Но куда больше ревную к твоему горю. Ты мог бы чуть больше доверять мне. По-моему, так было бы лучше.
Бедная Арлетт! Как тяжело и горько ей было сейчас. Ни одна женщина не пожелала бы оказаться на ее месте. Случившееся стало ударом в самое сердце. Лучшие чувства, надежды, мечты, то, в чем была уверена и ни мгновения не сомневалась, — все рухнуло. Ей казалось, что они любили друг друга. Да, Бернар когда-то очень давно в минуту откровения рассказал ей о своей первой любви, но кто бы мог подумать, что это так серьезно и что эта любовь когда-нибудь вернется. Она считала, что все давно забыто и стало вчерашним днем. За шесть лет их совместной жизни у них не произошло ни одного серьезного конфликта. Он так хорошо относился к ней. Арлетт никогда не подумала бы усомниться в его чувствах. Но почему же он так быстро все забыл, стоило появиться этой женщине. Значит, никогда серьезно он не любил ее, а использовал лишь как неудачную замену. И все же Арлетт не могла в это поверить.
— А что я, по-твоему, должен был сказать? И для чего? — Бернар вскочил с кровати. — Ну я сказал бы: «Имей в виду, что Матильда и есть та самая брюнетка, в которую я был влюблен еще восемь лет назад».
— Я поняла бы.
Бернар прошелся по комнате, остановился у окна.
— Я не ожидал этого. Когда они появились здесь, я как мог, избегал встреч. Ты же знаешь сама.
— Любовь никогда не проходит бесследно…
— Я многое в ней не любил. Она меня всегда раздражала. Не понимаю, не понимаю, ничего не понимаю! — Он схватился за голову.
Он действительно ничего не понимал. И совсем запутался.
— Арлетт, Арлетт, подойди ко мне, пожалуйста.
Ему хотелось просить ее о помощи, помощи в избавлении от этого кошмара. Ему хотелось умолять о прощении. Но он должен ей все объяснить, чтобы она поняла.
Арлетт подошла к нему. Он обнял ее бедра, положив голову на живот. Но Арлетт больше не гладила его шею.
— Да, восемь лет назад я любил Матильду. Но с ней мы не смогли быть вместе. Понимаешь? Мы только мучили друг друга.
— Мучили? И только…
Арлетт было неприятно и больно все это слушать. Ее тяготила ревность, избавиться от которой, она была не в силах.
— Ну да, мучили. Поверь мне. Теперь я тебе все сказал. Все кончено, навеки. Забыто, — он еще крепче прижался к ее животу.
Она провела рукой по его волосам.
— О, Бернар! У тебя всегда все было просто. Но ты должен знать, что такие вещи вычеркнуть из памяти, искоренить не так уж легко. Все слишком серьезно. Разочарование, тревоги, надломленность в душе не проходят так быстро.
Но, конечно, ты прав. Как бы там ни было, мы должны быть вместе. Слишком многое нас связывает. Порвать отношения просто, а вот соединить нелегко. А главное, твоя Арлетт, несмотря ни на что, любит тебя, Бернар.
Ночью Бернар долго не мог заснуть. Разные мысли мучили и не давали покоя. Потом стали сниться кошмары. Сначала он видел море. Он входил в воду, голубую и чистую. Плыл все дальше, качаясь на теплых волнах. Потом вдруг вода стала мутной. Он увидел, что купается в грязи. Он повернул обратно, стал грести быстрее к берегу, а вода становилась все отвратительней и еще более засасывала его. Вдруг она стала красной. Он понял, что плывет в крови. Кровавое море бушевало и накрыло его алой волной. Он даже почувствовал едкий кровяной запах.