— О, мадам, это невозможно, — любезно ответила мадам Жанвье. — Мы сдаем теперь только на сутки. Очень сожалею.
— Понимаю, понимаю, — голос Матильды звучал еле слышно. Казалось, ей не хватает сил говорить громче. — Извините. До свидания.
Матильда поспешила к двери. У самого выхода она остановилась. По лестнице, весело щебеча, в обнимку, спускалась парочка. Счастливые и довольные, прошли мимо нее. Он что-то шептал ей на ухо, а она заразительно смеялась. Они были еще совсем молодые. И наверное, скоро поженятся.
Матильда с завистью посмотрела им вслед.
… Она нашла Ролана в мастерской. Они еще не виделись после ее приезда с юга. Матильде не терпелось узнать судьбу своей книги. К тому же она приготовила новые работы.
Они сидели за столом. Ролан показывал ей уже готовый макет книги.
— А что с этим рисунком? — спросила Матильда.
— Я это сделал специально, перенес на другую страницу. Так будет лучше.
— Хорошо, хорошо, — кивала Матильда. — Я так устала.
Она встала, прошлась по комнате.
— Знаете, мне так нравится ваша книга. Буду рад, если вы напишите еще что-нибудь.
Ролан положил рисунки на стол. В те минуты, сама не зная почему, Матильда думала о нем. Приятный, симпатичный парень. И уже не мальчик. Но чересчур занят работой, делами. Любил ли он когда-нибудь? Любезен, обходителен с Матильдой, но… не замечает в ней женщину. А может, она ошибается?
Ролан рассматривал ее новые рисунки. Она подошла к нему сзади, наклонилась и как бы невзначай коснулась его руки.
— Ой, извините, — она сразу смутилась и убрала свою руку.
— Ничего, ничего. Это вы извините меня. Видите ли, я не знаю, как быть с этим пятном…
Ролан не понял ее жеста, был спокоен и непринужден. Он протянул ей рисунок. Там был изображен лежащий на полу мальчик, а рядом алая лужа крови.
— Мальчик упал.
— Рисунок хорош. Но это пятно крови. Это слишком жестоко для детей.
— Вы ошибаетесь, — Матильда начинала нервничать. Ей был противен собственный поступок. — Я сделала рисунок только ради этого пятна. В нем весь смысл.
«Дура! Дура! — говорила она самой себе. — Что ты себе вообразила? Считала себя примадонной? Ты действительно не интересуешь мужчин и никому не нужна». Ее тело пробирала дрожь.
— Взгляните на этот, — Ролан показал ей такой же рисунок, но без красного пятна. — Чем он плох?
— Плох! Я устала.
Матильда нервно заходила по комнате. Ее трясло. Она уже сама себя раздражала.
И все-таки Ролан — бесчувственный тип. Она схватила свой пиджак и выбежала на улицу.
… Тома сидел во дворе и возился с велосипедом. Наконец отец выполнил свое обещание. Уже несколько дней счастливый ребенок не мог оторваться от долгожданного подарка.
Матильда наблюдала эту картину из своего окна. Убедившись, что ребенок один, она вышла из дома.
— Здравствуй, Тома.
— Привет.
— Ты мне разрешишь у тебя попить воды? Можно войти?
Тома отложил свой велосипед и пошел в дом. Матильда последовала за ним. Он привел ее на кухню. Матильда взяла стакан, налила воды.
— Я выпью, — сказала она. — А ты хочешь?
— Нет.
— Не хочешь пить?
Матильда огляделась вокруг. Белые шкафчики, белая мойка, белая плита. Все аккуратно и просто.
— Прекрасный дом, — сказала она. — Красивая кухня. А можно посмотреть твою спальню? Проводи меня, пожалуйста.
Маленький Тома скучал и потому был рад неожиданной и странной гостье. Он побежал вперед, она поднималась за ним.
— Какая красивая…
Тома стал показывать игрушки, что-то усердно рассказывая о них, но Матильду не интересовала его комната.
Украдкой она открыла соседнюю дверь. Здесь спал ее возлюбленный со своей женой. Матильда обвела взглядом спальню. Мебель красного дерева, бордовые шторы. В целом ничего особенного. Ее спальня гораздо романтичней. В комнате царил беспорядок. На полу валялось постельное белье, розовая ночная рубашка, халат, пижама. Как после бурной любовной ночи. Сердце Матильды заныло. Она поняла, что в этом доме была абсолютно лишней. Здесь шла своя жизнь, и никто не собирался ее менять.
— Что ты там делаешь? — она услышала голос Тома и поспешно вышла.
На стенах вдоль лестницы висели картины. Ее взгляд привлек рисунок, изображающий плачущего птенца.
— Отличный рисунок. Что это?
— Он плачет, — ответил Тома. — От горя.
Она грустно посмотрела в глаза ребенку. Милое, беззащитное, доверчивое детское лицо.