Она присела на корточки, стараясь разглядеть его лицо в неосвещенной комнате.
- Ты как? - ласково спросила она.
Александр уперся обеими руками о кровать, стараясь сконцентрировать внимание на лице Алины. Его беспокоило противное головокружение, которое не отпускало его последние полчаса.
- С учетом того, - начал хриплым голосом говорить Александр, - что я выиграл спор у твоей сестры - хо.. нет, прост..прекрасн.. Слова проглатывались на ходу, но он уже успел немного отойти от выпивки. Плюсом также служило то, что его комната была проветрена, отчего голова становилась яснее. - Извини, Алин.
- За что? - все также нежно говоря ему.
- Я не думал, что... тебе придется ...меня вот ..так..водить. - Александр понимал, что самое лучшее лекарство для него - это сон. Но он не хотел спать, пока рядом была она. - Как же ты? Со мной все в порядке, Алин. Иди к Лизе.
Алина понимала, что Саша пытался проявить свою самостоятельность, и, чувствуя себя виноватым перед ней, хотел остаться один, дабы прийти в себя. Но она напротив, положив пальцы к нему на колено, произнесла:
- Пожалуй, я подожду, пока ты ляжешь, а там уйду. Договорились?
Александр понимал, что в его положении было бессмысленно с ней спорить, а потому, подчинившись женской воле, прилег на край кровати. Глаза сразу начали слипаться, но быстро засыпать он не хотел. Помочь ему разувшись, всем телом он лег в чем был на кровать, растянув вдоль ноги. Алина присела на край кровати. Ее нежные девичьи пальчики гладили растрепанные волосы Саши, мимолетно задевая виски. Он лежал, закрыв глаза, но тут же старался сквозь сон открыть их снова, удостоверившись в том, что это была она - Алина. Девушка-загадка.
Александр почувствовал, как она легко привстала с кровати. Глаза уже не слушались - они оставались закрытыми против его воли. Все, что он услышал, так это звук отстегнувшийся пуговицы. "По-видимому, Алина решила остаться здесь", пронеслось у него в голове. Она и вправду начала понемногу раздеваться. В его комнате было больше света с улицы, нежели чем на противоположной стороне, а потому, прежде чем снять с себя платье с блузкой, пошла в соседнюю комнату, подготавливать место для сна.
Сам же он к тому моменту прибывал во сне и, погрузившись в него очень глубоко, не услышал, как отстегиваются пуговицы блузки, как с шелестом платье опускается на пол. Все это осталось вне зоны его видения и слышимости. Сознанием он был далеко отсюда.
***
Четыре ноль восемь на часах. Александр очнулся ото сна в тот момент, когда за окном еще было темно, а в квартире царила полная тишина. Проспав чуть больше четырех с половиной часов, он почувствовал сухость в горле. Голова на его счастье не болела, но чувство тошноты еще оставалось где-то на дне. Он встал с кровати, скинув с себя рубашку. В одних джинсах он аккуратно прошел на кухню и не включая свет, залпом осушил стакан воды. Пол был теплый. По-видимому, Алина закрыла все окна. Так оно и было: на кухне и в его комнате окна были закрыты. В рабочей, где спала Алина, по всей вероятности тоже. Апрель в этом году выдался с настроением: то припекало солнце, заставляя открывать окна, то бросало в мартовский холод, принуждая вытаскивать теплые вещи. Как бы то ни было, погода за окном стояла прекрасная. Зелень проглядывала сквозь прогревшуюся землю, а листва на деревьях понемногу начала окрашивать улицу в зеленый цвет.
Немного постояв на кухне, Саша решил удостовериться в своем предположении об Алине. Аккуратно, почти на цыпочках, он подошел к двери, ведущей в рабочую комнату. Поскольку замки и петли были смазаны, он бесшумно приоткрыл дверь и, несколько просунув голову вперед, увидел силуэт: она лежала, подогнув под себя ноги. Распущенные волосы хаотично распластались по всей поверхности одеяла, которым она прикрылась до самого носа. Платье с блузкой и чешками лежали в аккуратно сложенном виде на столе. Ему хотелось вечно смотреть на это прекрасное сонное создание, но сам он встал ненадолго, поскольку сон еще витал в его голове, да и смотреть на нее всю ночь казалось ему... в некотором роде не этичным. А потому, закрыв аккуратно дверь, он вошел обратно в комнату и, уже сняв с себя клеши, укутался под одеяло, с трепетанием думая о той, кто лежит у него в соседней комнате.