— Прости меня, — он шмыгнул носом и потёр заслезившиеся глаза, всё больше напоминая маленького котёнка, — я заставил тебя пойти на эту дурацкую вечеринку. Если бы я тогда не настаивал, ты бы осталась дома, и ничего бы не произошло.
— Случилось то, что случилось. Я тебя ни в чём не виню.
— Даже в том, что я не помог тебе, когда увидел вас тогда на лестнице? — одна предательская слезинка всё же скатилась по веснушчатой щеке.
— Даже в этом. К сожалению, на личном опыте знаю, как сильные эмоции могут искажать восприятие.
— Я ревновал. Хотя ты просила так не делать.
— Да, ты не должен был.
— Ты теперь с ним? — Феликс смотрел на неё с плохо скрываемым отчаянием, а, может, и со злостью. — Ты живёшь у него в доме, на тебе его одежда, и он сидит рядом с тобой со взглядом верного пса.
— Серьёзно? Даже сейчас пытаешься взять у меня отчёт? — Юна устало откинулась спиной на кровать и принялась смотреть в потолок. — Даже если бы и так, то что?
— Я же люблю тебя, понимаешь? — он встал со своего места и резко лёг на неё сверху, целуя её щёки и губы, слизывая с её кожи собственные слёзы. — Люблю, люблю. — повторял он, вдыхая непривычно цитрусовый аромат её волос, и зарываясь в них носом.
Юна молчала и ждала. Наконец, он заметил, что она не отвечает ему, и быстро скатился на бок, закрыв от стыда руками лицо.
— Я ничем не лучше Тэджуна сейчас, — прошептал он, — ты должна сказать Чанбину, чтобы он меня избил.
— Успокойся, солнышко, — она встала и подошла к зеркалу, чтобы расчесать растрёпанные волосы, — ты совсем не такой, как этот козёл.
— Ты меня ненавидишь?
— Конечно нет, я когда-то сама была на твоём месте, и мне казалось, что от неразделённой любви моё сердце разобьётся на миллион осколков. Тоже делала глупости. Но сердце не разбилось, а потом я поняла — то была не любовь.
— Не веришь мне?
Юна положила расчёску Хёнджина на место и снова села на кровать рядом со сгорбленным Феликсом, который больше не плакал, а лишь сверлил взглядом собственные колени.
— Ликси, ты не любишь меня, — она погладила его волосы, обращая внимание на себя, — мы с тобой трахались практически два года без всяких проблем, у тебя даже случались отношения. Если бы ты меня любил, кто-то из нас это бы заметил.
Феликс молча слушал.
— Просто ты ко мне привык, привязался, — продолжала она, — мы же неплохо дружили и приятно проводили время вместе, вот ты и запутался в своих чувствах, малыш.
— Ты не можешь знать, что я испытываю.
— Не могу, но для нас обоих было бы лучше, чтобы я оказалась права.
— Потому что ты любишь Хёнджина?
— Нет, Феликс, потому что я в любом случае не люблю тебя так, как ты от меня этого желаешь. Но я бы хотела остаться твоим другом, просто другом.
— Я понял. — Ли встал. — Мне надо переварить это всё.
Они вышли из спальни, и Феликс начал собираться домой:
— Чанбин, нам пора, — позвал он.
Наскоро попрощавшись, парни ушли.
Через пятнадцать минут на телефон Юны пришло сообщение:
Неизвестный номер, 20:45
«Привет, это Чанбин, взял твой номер у Феликса (он сопротивлялся, честно), не буду донимать, просто знай, что можешь ко мне обратиться, если будут проблемы. Любые.»
Она немного подумала и решила ответить.
Вы, 20:47
«Буду знать».
Отложив телефон, Юна пошла на кухню к гремящему чашками Хёнджину.
Они сидели в полной тишине. Только что закончилась последняя серия дорамы.
— Блять. — Хёнджин остекленело смотрел на экран телевизора, где ещё шли титры.
— Ну, пиздец. — поддержала его Юна.
— Ебал я всё это. — он смахнул непрошенную слезинку с правого глаза.
— Конченый финал. — согласно кивнула она.
— Я даже не знаю, понравилось мне или нет.
— Я тоже не знаю.
Возмущённые и печальные они пошли умываться и спать.
Надевая свежую футболку и чистые трусы Хвана, Юна заметила:
— Тебе не кажется странным, что я твоё нижнее бельё ношу?
— Нет, — он пожал плечами, — можем за твоим сходить, если неудобно.
— Если будет неудобно, я его сниму.
— Не говори так. — он закрыл глаза и сделал глубокий вздох.
— Почему это?
— Потому что дразнишь.
— Знаешь, — она стянула с себя его боксеры и кинула куда-то на пол, — мне неудобно в твоих трусах.
— Что ты делаешь? — вопросительно поднял брови блондин.
— Пытаюсь поднять тебе настроение. Ну и ещё кое-что.
— Хочешь меня трахнуть, что ли? — решил уточнить он.
— Кто, блять, о таком спрашивает, — простонала Юна, — Да, хочу тебя, надеюсь, это взаимно, я ведь тут без нижнего белья уже стою.
Хёнджин хищно улыбнулся, медленно снял с себя футболку и штаны, а затем резко подхватил Юну на руки и потащил на кровать.
Его властные руки быстро освободили её от единственного оставшегося предмета одежды — его же собственной футболки. Юна вздрогнула от ощущения лёгкой кондиционированной прохлады на своём обнажённом теле.
Слегка отстраняясь, Хёнджин посмотрел ей в глаза пугающе пронзительно, будто они не сексом собирались заняться, а спасать судьбу человечества. Очнувшись, он вновь склонился над ней и утянул в жаркий поцелуй, толкая свой язык ей в рот не грубо, но настойчиво.
Юна плавилась под его губами и телом, ощущая жар груди Хёнджина своей грудью, его бёдра между своих бёдер. Его руки легко гладили её рёбра, будто пересчитывая каждое, а Юна была как в дурмане, она не понимала, где заканчивается её тело, и начинается тело Хёнджина, они слиплись, образуя нечто единое.
Она слегка оттолкнула его руками, разрывая связь и выходя из этого морока.
— Что-то не так? — слегка задыхаясь, спросил он.
— У меня что-то голова закружилась, давай помедленнее.
Кивнув, Хёнджин улыбнулся и лишь слегка мазнул своими губами по её губам. Прошёлся невесомыми поцелуями-бабочками по шее и провёл носом по ключицам, лизнув ямочку между ними. Он обхватил своими большими ладонями её груди и слегка сжал их, нежно прикусил своими распухшими от ласк губами поочерёдно каждый сосок, после чего стал спускаться ниже и ниже, оставляя своим языком влажный след на животе и рёбрах.
Вопросительно посмотрел снизу вверх на Юну и, получив быстрый кивок, устроил свою голову между её бёдер, слегка прикусывая их за внутреннюю часть, а затем зализывая укусы широкими мазками языка.
Юну снова начало дурманить, хотя к главному они ещё не приступили. Тяжёлые волны возбуждения накрывали с головой, а когда язык Хвана начал описывать круги по её клитору, она уже не смогла сдерживать стоны.
Наконец она не выдержала этой пытки и, грубо вцепившись ему в волосы рукой, потянула вверх, чтобы впиться в него поцелуем и ощутить вкус самой себя.
— Больше не могу, — простонала она и провела ладонью от его груди к паху, стянула с него боксеры и сжала твёрдый член, — я так хочу тебя.
Долго уговаривать не пришлось, Хёнджин сел на кровати и достал из тумбочки презерватив, быстро раскатал по всей длине и поспешил вернуться в объятия Юны. Закинув её ноги себе на бёдра и слегка прикусив её плечо, он резко толкнулся внутрь, выбив из девушки протяжный стон.