Ну, а потом, по классике, я узнала, что он спит с моей подругой. Дальше узнала, что и со второй моей подругой он иногда спит. А также спит со своим другом, может ещё кто был, я не знаю.
Мы расстались, потом сошлись обратно. Много раз по кругу это всё происходило. Он говорил, что я единственная, а остальные это так, зов плоти. Часто говорил, что я делаю из мухи слона, мама поддерживала его, а я соглашалась и закрывала на всё глаза.
Он ломал меня под себя миллионы раз, я же не смогла изменить в нём абсолютно ничего. Под конец я настолько устала от этих эмоциональных качелей, что перестала что-либо чувствовать в принципе.
Тогда-то мы и разошлись окончательно, я уехала из Сеула, вроде как вздохнула полной грудью. Но мама вот считает, что измены — это мелочь, деньги и статус важнее. Она дружит с родителями Минхо, общается и с ним иногда, постоянно пытается устроить нам рандеву, чтобы любовь вновь расцвела пышным цветом. Я успешно избегала этих встреч, но сегодня не повезло. Надеюсь, если мама будет думать, что у меня есть парень, то успокоится, наконец. — раздражённо закончила она, делая большой глоток переслащенного кофе.
— И ты ничего не почувствовала сейчас, когда увидела его? — Хёнджин внимательно наблюдал за лицом Юны, его нога под столом нервно притопывала, но он старался не выдавать своего напряжения.
— Да почувствовала, конечно. Злость я почувствовала, что пришлось уже и тебя во всё это вплетать, отстаивая своё право жить так, как я хочу. А про Минхо мне сказать нечего, всё уже тысячу лет как кончено, мне не больно на него смотреть, но и общаться мы никогда не будем, это точно.
— А он как относится к этой ситуации?
— Спроси у него, блин, если так интересно, — впервые за долгое время Юна с кем-то делилась столь личными вещами, ей было немного неловко и нервно, — лично я думаю, что ему всё равно. Может быть, ему это кажется забавным, такие игры в его характере.
— Юна, — Хёнджин мял в руках салфетку, — твоё сердце точно свободно?
— Что?
— Я хочу знать, точно ли ты не испытываешь любви к этому Минхо, а, может быть, к Феликсу?
— Не испытываю, — она посмотрела на него с недоумением, — Минхо это прошлое, а Феликс… Я даже не знаю. Может, мы останемся друзьями, а может быть прервём общение насовсем.
— А ко мне? — наконец, задал он давно интересующий вопрос.
Юна нервно сглотнула и поставила стаканчик с кофе на стол. Такой поворот событий стал для неё неожиданностью. И вопрос Хёнджина поставил в тупик. Конечно, мысли о том, кто же они друг другу, мелькали и в её голове не один раз. Всё-таки нельзя было не заметить, как много они стали проводить времени вместе, а главное, как хорошо им было вдвоём. Для неё, которая давно замкнулась в себе и перестала пытаться вступать в какие-либо отношения, кроме интимных, их скорость сближения с Хваном казалась просто космической. Они вышли за рамки любовников, это она точно понимала, но вот любовь…
— Хёнджин, я не знаю.
— Тебе нечего мне сказать? — с грустью спросил он.
— Ты мне очень нравишься, я не знаю, любовь это или просто влечение, но уверена, что мне так комфортно ни с кем в жизни не было, — выдала она внезапное признание.
— Тогда, может, попробуем?
— Что попробуем?
— Быть вместе? Я хотел бы встречаться с тобой официально.
— Официально — это как? Мы итак каждый день видимся в последнее время.
— Официально, — Хван глубокомысленно отпил свой едва тёплый кофе, — это значит с обязательствами. Ты хранишь верность мне, а я тебе. Мы проводим вместе праздники, ходим на свидания, интересуемся жизнью друг друга и заботимся друг о друге. Что-то такое, наверное.
— Ого как, обязательства, свидания, — она почесала нос и задумчиво посмотрела на Хёнджина так, будто в первый раз его видит, — но ты не сказал о своих чувствах, ты-то ко мне как относишься?
— Я в тебя влюблён. — он ответил спокойно и без промедления, очевидно, Хёнджин давно уже всё обдумал и всё для себя решил. — Это ещё не любовь, но очень близко.
— Ты уверен, что тебе это нужно? Можно ведь и на текущем уровне остаться.
— Мне — нужно. Тебе моё предложение не интересно?
— Интересно, только вот мне страшно, что ты сделаешь мне больно однажды. — Юна опустила глаза и начала рвать бумажную салфетку на мелкие кусочки. — У меня один не позитивный опыт отношений за плечами и больше ничего, я сложный человек с не самым лучшим характером. Какие шансы, что у нас что-то выйдет?
— Я готов рискнуть, — он взял её руки в свои ладони, отодвинув истерзанную салфетку на край стола, — Я никогда не сделаю тебе больно специально.
— Ах, мужские обещания, — Юна вздохнула, но руки не вырвала, — давай рискнём, — решилась она, — я верю тебе.
— Ты не пожалеешь, — с облегчением улыбнулся он, — надеюсь, я тоже, ты такая нехозяйственная, — Хёнджин засмеялся и поцеловал каждый палец Юны по очереди, — придётся мне готовить, или будем питаться доставкой.
— Я уже жалею, хам, — буркнула она, выдёргивая свои руки, — нормально всё у меня с хозяйственностью и с готовкой.
— Моя девушка не будет питаться рамёном. Мы же хотим дожить до ста лет и умереть в один день, да? — продолжал ржать он.
— Хорошо, мой повелитель, — согласилась Юна, — хорошенько позаботься обо мне.
— Обязательно. — он не удержался и сгрёб её в объятия, едва не уронив свой стул.
В конце недели Юна получила сообщение от Чанбина:
Чанбин, 16:23
«Привет, как насчёт собраться небольшой компанией в выходные? Планируется просмотр всех частей «Матрицы».»
Она настолько удивилась этому предложению, что решила перезвонить.
— Э, привет, Чанбин, — неловко начала она разговор, — по поводу твоего предложения, я…
— Не спеши отказываться, — прервал он её, — знаю, что ты не поклонница сборищ, особенно после случившегося, но будет совсем мало людей, все те, кого я хорошо знаю и в ком уверен, кроме тебя и меня лишь четыре человека.
— Слушай, мы так мало знакомы, не думаю, что это удобно.
— Так давай познакомимся, — вздохнул Со, — наше общение началось не с того, давай исправим это. Мы все ещё можем остаться друзьями: и ты, и я, и Феликс.
— А ты разговаривал с ним? Он готов быть мне другом?
— Разговаривал, думаю, готов, он не был против, чтобы я тебя позвал. Скорее обрадовался, сказал, что заходил к тебе несколько раз поговорить, но никого не было дома, а писать или звонить он не захотел.
— Хм, — Юна действительно все вечера теперь проводила у Хёнджина, а к себе домой ходила только, чтобы поработать или взять чистые вещи, — может и неплоха твоя идея.
— Намного проще жить, если все недоразумения разрешать сразу.
— Ты альтруист, Чанбин, — засмеялась Юна, — решил всех со всеми помирить?
— Такой уж я человек. — усмехнулся он.
— Ну ладно, только я с Хёнджином приду, не против? Мы вроде как пара теперь.
— Не против, он классный парень, приходите вдвоём. Феликс, кстати, тоже с подругой будет, предупреждаю сразу.
— Отлично, жду тогда адрес и время.
В воскресенье днём Юна и Хёнджин ехали к Чанбину и слегка переругивались:
— Зачем ты согласилась, — ныл Хван, — поехали лучше погуляем или в кино.
— Условно, мы в кино и едем, — парировала Юна, — не ной, надо же иногда куда-то выходить, побудем в компании для разнообразия.