Корги-Веном сидит перед Сабриной, не сводя пристального взгляда. Впервые Эдди брало любопытство, о чем же думает симбиот?
— Лучше вовсе не заводить отношения, — всхлипывает блондинка и слегка улыбается, когда собака тыкается носом ей в ногу. Эдди откровенно охреневает, ибо от Венома проявления нежности он не ожидал увидеть. Скорее был уверен, что он ткнется в Сабрину другим местом. — Сладкая жизнь всегда рано или поздно превращается в горькую пилюлю, которую уже не можешь проглотить.
Собака поскуливает, теребя когтями обивку дивана — просится сесть рядом. В сознание приходит Майкл. Охая, он садится и ошалевшим взглядом осматривает квартиру. Сабрина не смотрит на него, занимаясь ласканием корги за ухом, а Эдди препротивно улыбается, махая парню рукой.
— Не раздувай, Майкл. Прими мое решение. Если ты хоть капельку уважаешь…
— Собаку натравлю, если не свалишь, — переходит Эдди сразу к угрозам. Корги-Веном отзывается лаем.
— Это? — Майкл глумливо указывает пальцем на агрессивно настроенную собаку. — По-твоему, она способна покалечить?
— Первое, — мужчина загибает палец, — не она, а он. Тот еще кобелина. И второе: не просто покалечит, живьем съест.
— А ты забавный.
— Мне вызвать полицию и накатать на тебя заявление? — спрашивает Сабрина, поднимаясь с дивана. — Я добьюсь судебного запрета.
— Валяй.
Пока двое заняты спором, Эдди протягивает собаке руку, намекая, что пора действовать сообща. Угрозами ситуацию не разрулить, как и постоянными судебными процессами. В тюрьму за преследование не сажают, должен быть состав преступления. Пока не случится непоправимое, полиция не шелохнется. Таков закон.
Устроим ему небо в алмазах, Эдди!
— Не поверишь, я так рад слышать тебя, — бубнит в кулак Эдди, затем кашляет, чтобы отозвать от себя подозрения. Нельзя в присутствии Сабрины, да в целом любого человека, разговаривать с самим собой. Упекут в психбольницу.
Рискнем?
— О да.
Эдди пальцем подзывает парня. Тот разве что не вскакивает на дыбы, как резвый конь. В каком бы возрасте ни были мужчины: тридцать лет, пятьдесят или юнец, они с доисторических времен жаждали войн, битв и кровопролития. Хлебом не корми, а дай помахать кулаками. Спокойное сосуществование не для них.
— Перетрем? — Эдди провожает Майкла на кухню. — Сабрина, не заходи. Мы не будем драться, просто проведем чисто мужской разговор, да? — он изображает улыбку, скрываясь с парнем за поворотом.
— Дальше что?
— А дальше, — басит мужчина не своим голосом — более низким, почти нечеловеческим и брезгливо двумя пальцами берет Майкла за воротник рубашки. — Ты съебешься отсюда навсегда. Если я узнаю, что ты приблизился к дому Сабрины ближе, чем на километр, тебе конец. Врубаешься? В прямом смысле. Ты исчезнешь.
— Наркоман, что ли? — фыркает Майкл, ступая обратно в гостиную, но Брок удерживает очень крепко, и это всего двумя пальцами. Он чувствует силу противника, но самоуверенность лишает здравого смысла, подстрекая совершать глупости. — Отвали.
— Ты понял, что я сказал?
— Пошел нахер.
Кое-кто с этого дня навсегда лишится сна.
— Печально, — вздыхает Эдди и с усмешкой обращается к симбиоту: — Устроим ему небо в алмазах.
С низким рыком он дергается к Майклу: глаза увеличиваются и белеют, вокруг них по лицу хаотично расползаются черные вены, похожие на жгуты. Улыбка увеличивается до нечеловеческого размера, демонстрируя длинные клыки. Из пасти показывается язык, тянущийся к парню. Хочется лизнуть перед прощанием бедолагу. Вряд ли их встреча когда-либо повторится.
Майкл даже не пискнул и не взвизгнул, где стоял, на том же месте с грохотом свалился на пол. Насвистывая незамысловатый мотив песни, Эдди волочит бессознательное тело к двери. Через проем шустро выбегает освобожденная собака. Никто даже не вспомнил о ней.
— Ты снова ударил Майкла?!
— Обижаешь.
Его искренне задевают ее слова, как будто только кулаками решаются все проблемы. Есть более действенный метод!
— Больше он к тебе не подойдет. Гарантия сто процентов.
— Куда ты его тащишь? — суетится Сабрина возле них.
— Отвезу по местожительству. Адрес подскажи.
***
Сабрина до приезда участливого соседа ходила по квартире из угла в угол, не находя покоя. Бывшие с нынешними никогда не поладят. Закон жизни. Она волновалась так, словно всё решила — Брок станет ее второй половинкой, с ним она хотела разделить свою жизнь. Пока что он ни разу не заставил девушку усомниться в своей надежности или твердости. Ответственный мужчина, который, если потребуется, поставит свои проблемы на второе место.
О благородном рыцаре в современном мире девушки только мечтают. В фильмах всё красиво, конечно, без препятствий не обходится, но под конец истории главные герои обретают счастье.
В нем есть какая-то изюминка, скрытая притягательная сторона личности, что будоражит фантазию. Эдди не открывается ей целиком, именно это в нем разжигает такой интерес. Должно пройти время перед тем, как между влюбленными установятся доверительные отношения и они будут готовы открыть друг другу свои секреты.
Сабрина за бутылкой виски размышляет о совместном будущем с Эдди, строит долгосрочные планы, сколько детей у них будет, подбирает такие имена, над которыми в школе бы не смеялись. Их будущее без Майкла.
Бутылка была выпита до половины, когда за Эдди закрылась дверь, не запертая на замок. Он с разбегу плюхается рядом и забирает у девушки бутылку.
— Ты…
— Убил его? Откуда у тебя берутся эти мрачные мысли?
— Я даже договорить не успела, — возмущается Сабрина. — Учти, это ты сказал.
— Но ты подумала.
— Не исключено. Не знаю почему…
Спорим, она примет нас и не уйдет, как Энни?
— А надо было?
Брок передает ей бутылку. Та отхлебывает из горла. Несколько капель стекают по подбородку, и Сабрина пытается успеть их слизать. Не пропадать же добру? Затуманенный спиртом взгляд обращается на мужчину. Видно, она практически не понимает, что сейчас происходит. Выпила достаточно, чтобы утром проснуться с провалами в памяти.
— Ты о чем, Эдди? — Сабрина подсаживается к нему, кладя голову на плечо. — Про убить Майкла, что ли? Типа нет человека — нет проблемы? — она икает и начинает хихикать. Смех постепенно сменяется гомерическим хохотом.
— Да. Его смерть принесла бы тебе спокойствие?
Широко зевая, Сабрина обнимает мужчину, словно подушку. Недопитая бутылка выскальзывает из пальцев, и Веном своим отростком успевает поймать ее в полете. Глаза блондинки закрываются. Она силится не уснуть, поддерживать беседу с Эдди, но тело вместе с разумом упрямо отключаются.
Она засыпает прежде, чем дает ответ на вопрос.
Эдик-педик, тебе нужно письменное или достаточно устного разрешения на убийство?!
— Умолкни, падла, — шипит Брок, заботливо укрывая девушку пледом. — Ее отношения тоже закончились на печальной ноте.
Поплачь еще! Покажи мне пару, чьи бы отношения закончились, блять, банкетом и нерушимой клятвой верной дружбы до самой смерти.
— Я ведь мирно разошелся с…
Исключение. Но признайся, в тебе вспыхнула ярость и зна-а-а-а-тная такая ненависть зародилась в сердце за то, как она поступила с тобой.
— В случившемся есть доля моей вины.
Тошнит.
— Так…
По велению Венома мужчину резко наклоняет вперед. Он обнюхивает спящую девушку, глубоко вдыхая запах волос. Она пахнет голокружительно сладко. Теперь симбиот не спрашивает, не спорит, он переходит к действиям. Рука, управляемая не хозяином тела, дотрагивается до длинных светлых волос, ведя прикосновения ниже.
— Стоп. Не делай с ней ничего.
В голове гуляет звенящая тишина — симбиот хранит напряженное безмолвие.