— Это какая-то чёртова магия.
Он отшатнулся. На мгновение стало страшно, казалось — ещё чуть-чуть и он нырнёт, раствориться в чужом ощущении, в чужом восприятии реальности.
Между зимой и осенью была небольшая разница — всего-то несколько дней, или всего-то несколько часов. Смотря откуда ехать или лететь, и смотря на чём.
Когда Ната вернулась, в заводи ещё плавали уточки, и на веле кататься было не слишком холодно.
Да, в воздухе чувствовалась близость зимы. Но это соседство её никогда не смущало. Она представила новый эскиз как дипломную работу и ей отдали холл нового корпуса. И на длинной стене родного универа медленно начало расползаться северное море. Холодное, беспощадное, принимающее только сильных, и невероятно свободное. Это соседство сначала кого-то напрягало, мол, нечего холод разводить… Но всё больше и больше студентов перед сессией на пару минут замирали перед бескрайней волей севера, впитывая силу перед экзаменами. Смотреть на стену и наполняться силой воли и упорством стало хорошей традицией.
Лёня сидел напротив осени и листал новый выпуск архитектурного журнала. И там, после их гостиницы, было оформление одного ВУЗа. Спутать было невозможно. С огромной стены на фото буквально выплёскивалось холодное северное море. Такое знакомое, близкое, но далёкое. Дипломный проект студентки-художницы, умницы-красавицы и полной сироты. Девочка-осень…
Против воли у него вырвалось «Потрясающе». Около стены на фото толпились студенты — они загадывали успешную сдачу экзамена.
В центре отеля туристы кидали монетку в небольшой фонтанчик, и обязательно останавливались перед одним из времён года, загадывая желание.
Он и сам порой подходил к заводи с ивой… словно роспись была заколдована. Хотя… словно ли? Смотреть на стену и набираться сил и тепла стало хорошей традицией.
Лёня улыбнулся и набрал зачем-то сохраненный контакт. Вот только пусть попробует сейчас не взять телефон.
Мягкими потоками дождя мир смывал снег, открывая черную землю и всходы озимых на полях. Ната гнала вел по дороге к реке. Ей хотелось застать в заводи перелетных птиц.
Но стоило ей сесть и разложить краски, как у нее зазвонил телефон, отвлекая ее от рисунка. Номер ей был смутно знаком… Она приняла вызов.