Гермиона делает несколько вдохов и выдохов, перебирая в уме, что ответить. Ничто не кажется ей достаточным. Но его слова подбадривают её, и она спрашивает, осторожно и тихо:
— Ты когда-нибудь трогал себя?
— Да. Иногда, после того, как мы поговорим.
Желание будоражит её кровь, приглушённый рёв адреналина пульсирует в ушах.
— Правда? Ты хочешь прикоснуться к себе сейчас?
Она слышит ухмылку в его голосе, представляет её в своём сознании. Дразнящий жар в его глазах цвета грозовых туч.
— Ты хочешь, чтобы я сделал это?
Внезапный поворот в разговоре обдаёт её жаром, влага собирается между бёдер, и она дрожащими пальцами опускает чашку на блюдце. Сдвигает их в сторону. Гермиона откидывает голову назад к стене.
— Хочу.
В воздухе повисла тишина, и она пытается представить, слышит ли что-нибудь по ту сторону стены. Её воображение пробуждается, и она старается представить его как никогда прежде. Ослабляющего застёжку своего ремня, сдвигающегося, чтобы снять брюки, обхватывающего себя одной рукой.
Сглотнув, она хватается за свою палочку. Накладывает заклинание на стену — так, чтобы его голос звучал немного чётче.
— Иногда мне интересно, — говорит он несколько секунд спустя, словно находясь рядом с ней, — чувствуешь ли ты это?
— Я чувствую.
Нет смысла опровергать это, не тогда, когда она слышит возбуждение в собственном голосе. Она высовывает язык и смачивает губы. Если бы она не знала его так хорошо, ей было бы неловко.
— Ты возбуждён?
— Да. Очень.
Тихий стон вырывается из её рта, когда её глаза закрываются. Она возится с подолом юбки, задирая его вверх по ногам.
— Мысль о том, что ты прикасаешься к себе, прямо сейчас…— говорит она, прижавшись к стене.
— Ты прикоснёшься к себе ради меня? — его голос низкий, дразнящий. — Скажи мне, что ты чувствуешь.
Согнув одно колено, Гермиона поднимает юбку выше, чтобы провести двумя пальцами по кружеву трусиков между ног. Она заставляет себя сглотнуть.
— Я мокрая, Драко.
Она слышит его несколько приглушённое ругательство по другую сторону стены.
Какая-то её часть хочет пригласить его к себе, покончить с этим фарсом, почувствовать тепло его рук на себе, его плоть на своей. Она слишком долго этого хотела.
Но это чувство… эта дразнящая, чувственная кульминация игры, которую они создали и сформировали… она хочет почувствовать это.
Скользнув пальцами под пояс трусиков, она стягивает их до щиколоток и снимает. Внезапная нервная дрожь пронзает её, но она подавляет это чувство, когда он начинает говорить.
— Иногда, — говорит он, — когда я вижу тебя, изгиб твоей задницы, мне хочется нагнуть тебя, — слово застывает на вдохе, и Гермиона пытается представить это, — и трахнуть тебя на всех поверхностях в твоей квартире.
Гермиона стонет, проводя двумя пальцами по влаге, скопившейся между её складок. Одним она поглаживает клитор мягкими, ленивыми кругами.
— Ты должен, — бормочет она. — Ты должен это сделать.
Она может только представить его, гладкую, твёрдую длину его члена, то, как он обхватывает себя. Его голова откинута назад, глаза закрыты, а губы приоткрыты. Она представляет бусинки влаги, которые собираются на его головке.
— Мерлин, я хочу попробовать тебя на вкус.
Его слова пронзают её насквозь.
Погрузив два пальца внутрь, дразня чувствительную плоть внутренних стенок, Гермиона прикусывает нижнюю губу. Она пытается представить себе, как его светлые волосы скользят между её пальцами, как его лицо зарывается между её ног, как он лижет, сосёт, дразнит и боготворит. Как она кончает на его языке, забыв обо всём на свете. Блеск в его глазах, когда он доводит её до исступления.
Её пальцы сами собой ускоряются, толкаясь внутри неё, а большой палец рассеянно проводит круги по клитору. Её ноги начинают дрожать от этих ощущений. Она сглатывает, силясь заговорить.
— Я тоже этого хочу. Я хочу прикоснуться к тебе.
Но всё же это кажется гипотетическим. Стена между ними может оказаться непреодолимой. Поэтому она продолжает, позволяя наслаждению нарастать, представляя, как он может заставить её тело петь вместо неё.
— Ты…
— Близко, — говорит он с запинкой.
— Я тоже.
Она чувствует приближение оргазма по трепетанию своих стенок, по тому, как желание и возбуждение скручиваются внутри неё, как тугая и напряжённая пружина. Проводя большим пальцем по клитору быстрыми движениями, она сжимает ноги вместе, теряясь в ощущениях.
— Блять, Грейнджер, — рычит он, прижимаясь к стене, — я сделаю так, что тебе будет чертовски хорошо.
Она срывается на крик, услышав подтверждение, тембр его голоса, и её голова откидывается назад к стене, пока она переживает свой оргазм. Дыхание учащается, и, когда он молчит несколько долгих мгновений, она чувствует первый проблеск сомнения. Смущения.
Гермиона хочет увидеть его, и в то же время, чем бы это ни было, ей это тоже нравится. Нравится его загадочность.
Наконец, он матерится и издаёт лёгкий смешок.
— Грейнджер.
— Да?
Она прижимается к стене, её тело оживает и наполняется силой освобождения.
— Ты в порядке?
Смех срывается с её губ, широкая улыбка растягивается на её лице. Она чувствует его удовольствие, его тепло, его желание.
— Да, — дышит она, вжимаясь лицом в стену, именно там, где, как она знает, он находится. — Всё хорошо.
***
В следующий раз она видит его в коридоре. Он возвращается с работы, с отрешённым выражением лица, словно отвлечён чем-то другим, но когда он замечает её в холле, стоящую у входа в её собственную квартиру, он останавливается. Делает несколько шагов вперёд, почти как бы невзначай, и ухмылка трогает его губы.
— Привет, — произносит он негромко и игриво, его серые глаза сверкают, а улыбка выглядит так, словно он приберёг её для неё.
Мгновенно она вспоминает то тепло. Вспоминает то, что она чувствовала, несмотря на то, что Драко не было рядом. То, как она кончила, думая о том, что он кончил вместе с ней.
Она делает шаг в его личное пространство.
— Привет.
Он смотрит на неё, напряжение исчезает с его лица, и он проводит рукой по её бедру, так нежно, что это может показаться случайным. Он оценивает её, впиваясь в неё взглядом, словно отчаянно желая насытиться.
Гермиона думает о том, не стоит ли просто затащить его в свою квартиру.
Наконец, он прислоняется к стене между их дверьми.
— Что ты делаешь сегодня вечером?
Улыбка приподнимает её губы.
— Ничего.
Он наклоняется, кончики его пальцев скользят по её позвоночнику, и на миг ей кажется, что он собирается её поцеловать. Но он отвлекается, вместо этого его губы касаются раковины её уха. На выдохе он шепчет: «Теперь у тебя есть планы», и его дыхание обдает её теплом и искушением.
Возбуждение накатывает на неё моментально, от шёпота дыхания, абсолютно непристойного жара в его глазах.
— Хорошо, — говорит она, заставляя себя сглотнуть, когда он подмигивает и исчезает в своей квартире.
***
Гермиона, в свою очередь, проводит большую часть вечера, слоняясь по квартире. Несмотря на то, что нервы грозят полностью поглотить её, ей удаётся приготовить лёгкий ужин. Всё это время она думает о нём. О том, как они узнавали друг друга, как чувствовали друг друга на расстоянии несколько ночей назад.