Наконец он заканчивает разговор и вопросительно поднимает брови.
– Здравствуйте, – говорю. – Я Кирсти Ролингз. Я живу в четвертом доме.
– Говорите громче, дамочка! Я вас не слышу.
– Живу в четвертом доме! – указываю на свой дом.
– Да?
– Кирсти.
– Роб. Роб Карсон, прораб. Чем могу вам помочь?
Имя кажется мне смутно знакомым.
Он оглядывается на молодого парня, толкающего по площадке тяжелую тачку, потом рявкает какое-то указание и поворачивается ко мне.
– Что вы хотите?
– Это ваше? – Протягиваю ему банку, с которой капает краска.
– Осторожнее, дамочка, у вас платье в краске, а теперь вы заляпаете мне площадку. Глянцевую краску чертовски трудно содрать.
– Это точно, она разлита по всему моему крыльцу. Так она ваша?
Карсон поднимает вверх руки.
– Я тут ни при чем. Мы даже не начали штукатурить, не говоря уже о покраске. К тому же я не стал бы красить этой дрянью.
Я и не предполагала, что он признается в том, что краска с его стройки.
– По всему крыльцу? – уточняет он. – Ой, я вам не завидую. Вам еще придется потрудиться, чтобы снять ее.
– Спасибо, – сухо говорю я. – Так вы не знаете, как краска оказалась на моем крыльце?
Он устремляет на меня мрачный взгляд.
– Я вас ни в чем не обвиняю, – говорю я. – Я просто спрашиваю.
Его взгляд немного смягчается. Он пожимает плечами.
– Не имею представления, дамочка.
– Ну, если узнаете что-нибудь, сообщите, ладно? В последнее время происходит что-то странное: сначала клумбу потоптали, теперь краску разлили.
– Похоже, это дети.
– Ну, не знаю. Надеюсь, вы знаете, как снять глянцевую краску с каменных ступеней?
– Жидкостью для снятия краски и жесткой щеткой. – Он качает головой. – Чертовы дети. Если хотите, я брошу эту банку в наш мусор. – Карсон тянет руку, чтобы забрать у меня банку.
Спрашиваю себя, а не понадобится ли мне эта банка в качестве улики. Но у меня нет желания держать в доме эту гадость, поэтому я отдаю ее ему.
– Спасибо.
– Ладно, сожалею, что так случилось, но мне надо возвращаться к работе. – Он поворачивается ко мне спиной.
– Кстати, – говорю я, – я хотела спросить… у вас есть возможность перестать сверлить и пилить? Хотя бы на час или два. Дело в том, что у меня маленький ребенок, а шум такой, что я не могу…
– Вы хотите, чтобы я остановил работы? – изумляется он. – Гм, да я бы с радостью устроил себе выходной, но хозяева вряд ли обрадуются, если я велю ребятам отложить инструмент.
– Только шумный инструмент, – уточняю я.
– Они все шумные – ведь это стройка, как-никак.
– Ну хотя бы перфоратор, а?
– Извините, дамочка, не могу.
Он пускается в объяснения, почему невозможно выполнить мою просьбу, но мне удается ухватить смысл только части слов. Он говорит быстро и сумбурно, не глядя в глаза, как будто он уже закончил разговор и его внимание переключилось на бетономешалки и водяные уровни, на поставщиков и доставку. Я для него досадная помеха, с которой не стоит возиться. Даже не знаю, почему я решила, что он выслушает меня. Наверное, приняла желаемое за действительное.
Бросаю «до свидания», отворачиваюсь от Карсона и иду к дому. По пути я перекладываю Дейзи с левой руки на правую, чтобы дать левой отдохнуть. От шума стройки головная боль только усилилась, а разговор с прорабом сделал ее невыносимой. Ложиться в кровать нет смысла. Я уже не засну.
Я понимаю, что надо бы приступить к очистке крыльца от краски, но не могу заставить себя. Сейчас, во всяком случае. Кроме того, у меня нет нужных средств. Займусь этим потом. Может, усажу Дейзи в коляску и мы выйдем на прогулку – хоть ненадолго уйдем из нашего «анклава». Мне это будет только на пользу. Голова прочистится.
Услышав шум двигателя, гляжу на дорогу. Это Мел в своем вишневом «Мерседесе». Наверняка возвращается из сада, куда завезла детей. Значит, ночевала она дома. Я решаю узнать у нее, что там было с официантом, а еще выяснить, вернутся ли мне мои деньги.
Мел вылезает из машины. Ее волосы собраны в хвост, очки «Джеки О» закрывают пол-лица. На ней юбка из жатого хлопка, топ с бретельками за шею и босоножки из тонких ремешков.
– Все, сдала детишек, – хрипло говорит Мел, когда я подхожу. – Теперь можно в кровать. Только что за чертовщина творится в шестом доме? Такое впечатление, будто они распиливают дом на кусочки.