Бросившись в окно под негодующие вопли Самаила, в считаные мгновения перед ударом, Мальпас увидел себя ребенком, каким он был много тысяч лет тому назад. Этот образ оставался с ним, пока он летел. И, умирая, он успел выкрикнуть одно слово, значившее для него больше всех остальных в его зачарованном существовании:
— Отче.
Роберт Сильверберг
БАЗИЛЕВС
Роберт Сильверберг, неоднократный лауреат премий Хьюго и Небьюла, в 2004 году был избран Великим Магистром американского общества авторов научной фантастики и фэнтези. Еще подростком он начал рассылать свои рассказы в журналы научной фантастики, а его первый роман для детей, названный «Восстание Альфа Ц.», был напечатан в 1955 году. На следующий год он получил своего первого Хьюго.
Сильверберг — плодовитый литератор, в первые четыре года своей карьеры писавший, предположительно, по миллиону слов в год, автор таких книг, как «Открыть небо», «Новая жизнь», «Смерть внутри», «Ночные крылья» и «Замок лорда Валентина». Последняя легла в основу популярного сериала Маджипур, действие которого происходит на одноименной планете. А в издательстве «Сабтеррениан Пресс» недавно произошло редкое событие: вышел в свет новая фантазийная повесть Сильверберга «Последняя песнь Орфея».
«„Базилевс“ — история о компьютерном „гении“, который общается с настоящими ангелами при помощи своей машины, — рассказывает автор. — В нем полно разных словечек вроде „хард“, „софт“ и прочей компьютерной терминологии, звучащих вполне убедительно. А подробности о жизни и деятельности самых разных ангелов просто льются через край.
Сам я не верю в ангелов. Да и компьютера в те времена, осенью 1982-го, когда была написана эта история, у меня не было.
Теперь вы понимаете, что за обманщики мы, профессиональные писатели? Садясь за рассказ, я могу иметь намерение впарить вам что угодно, причем сделать это так убедительно, что вы поверите, а все потому, что, работая над той или иной историей, я сам верю в нее.
В случае с „Базилевсом“ мне нужна была хорошая идея, а мое воображение в тот миг начисто пересохло. В таких случаях я иногда прибегаю к следующей тактике: беру две идеи, никак между собой не связанные, сталкиваю их и смотрю, будет ли искра. Вот я и попробовал. Взял свежую газету и заглянул сначала на одну страницу, потом на другую. Самыми интересными словами, которые привлекли мое внимание, были „ангелы“ и „компьютеры“.
Ну, вот. В ту же минуту у меня сложился рассказ. Но об ангелах надо было писать так, как будто я всю жизнь провел, беседуя с ними, и знаю их всех по именам. На такой случай я собираю всякие чокнутые справочники, и у меня как раз был среди них „Словарь ангелов“ Густава Дэвидсона. (Ссылки на который есть и в самом рассказе.) Я начал его пролистывать. Скоро миновав Гавриила, Рафаила и Михаила, я перешел к более таинственным персонажам, вроде Израфела, который подует в трубу, объявляя о начале Судного Дня, или Анафаксетона, который призовет всю вселенную на суд. Найдя их, я сразу понял, что коллизия, вокруг которой я буду строить сюжет, у меня в руках. Судный День! Конечно, я сразу решил, что еще пару ангелов придется придумать самому, иначе все не сложится как надо, но это было не трудно; в конце концов, мне платят за то, чтобы я выдумывал существ вроде ангелов, и, смею надеяться, это получается у меня не хуже, чем у тех, чьими измышлениями заполнены страницы огромного словаря Густава Дэвидсона.
А вот как быть с компьютерами? Я-то со своей пишущей машинкой что в них понимал? Пришлось провести несколько бесед со всезнающим компьютерным экспертом Джерри Пурнеллом, который не только объяснил мне все, что следовало, но и прислал письмо на двадцати страницах, в котором подробно объяснял, что именно искать в магазине, когда я пойду покупать себе компьютер.
Вот так я написал „Базилевса“.
Вся работа заняла четыре-пять дней. Вообще-то это был последний текст, который я написал на пишущей машинке. Несколько недель спустя я уже был гордым обладателем компьютера, на котором выстукивал подробности нового рассказа о гигантском лобстере, „Путь домой“, ежечасно вознося мольбы о том, чтобы проклятая штуковина не подвела.
Вы, конечно, знаете, кому я адресовал мои мольбы. Израфелу. Анафаксетону. Базилевсу».
В искристом лимонно-желтом октябрьском свете Каннингем касается клавиш своего терминала и вызывает ангелов. Миг на загрузку программы, миг на выбор файла, и вот они уже здесь, готовы прянуть на экран по его команде: Аполлион, Анауэль, Уриэль и все остальные. Уриэль — ангел грома и ужаса; Аполлион — разрушитель, ангел бездны; Анауэль — ангел банкиров и комиссионеров. Каннингема притягивает разнообразие дел и обязанностей, как возвышенных, так и повседневных, которые приписываются ангелам. «Всякое явление, видимое в мире, имеет своего ангела-покровителя», — сказано в «Восьми вопросах» святого Августина.