Выбрать главу

Ярость была бы оправдана на поле боя, но сейчас надлежало сохранить ясную голову. С помощью Лютера он поднялся на ноги и прислонился к стене, жадно вдыхая прохладный восстановленный воздух.

Лютер переключил стенное вокс-устройство на капитанский мостик «Непобедимого разума».

— Говорит Темный Ангел Лютер, — передал он. — На пусковой палубе много раненых. Прошу немедленно прислать бригады медиков! Капитанский мостик, вы меня слышите?

— Это капитанский мостик. Слышим. Мы вас поняли, — раздался безликий, потрескивающий помехами голос. — Мы получили донесения о повреждениях кормовой части вашего уровня. Аппараты наблюдения показывают, что обстановка контролируется.

— Все правильно, капитанский мостик, — подтвердил Лютер. — Повреждения нанесены делегацией сарошанцев, прибывшей на борт полчаса назад. Челнок на пусковой палубе был начинен… атомной боеголовкой. Все сарошанцы, еще оставшиеся на борту, должны быть немедленно арестованы. Угроза жизни устранена.

Лютер окинул взглядом разрушения и прошептал Захариэлю:

— Примерно минуту назад мы начали войну против Сароша.

Из вокс-устройства, настроенного на капитанский мостик, послышался другой голос, и Захариэль тотчас узнал Льва:

— Я объявляю военный совет для всех командиров и заместителей на борту «Непобедимого разума». Сбор через полчаса. Все поняли?

— Я понял, мой лорд, — ответил Лютер, и они с Захариэлем обменялись тревожными взглядами.

Атака на «Непобедимый разум» была только началом.

По всей флотилии, во всех городах и землях Сароша граждане Империума внезапно подверглись нападению людей, еще недавно провозглашавших своих гостей героями. Они пришли на Сарош избавить его жителей от невежества, сохранившегося со времен Древней Ночи. Они принесли с собой свет Империума и его чудеса.

Но сарошанцы отвергли Империум и проповедуемые им идеи. Они отвергли все с неописуемой жестокостью и предпочли ужас кровопролития. Они совершили ужасные преступления, прибегнув к повсеместному террору.

В момент начала восстания в увольнении на поверхности планеты по поводу проходящего праздника находились больше тысячи служащих Имперской Армии и флотилии.

Некоторые из них были убиты сразу, но большинство стали жертвами похищения. Они исчезли среди ночи, не оставив следа или каких-либо свидетельств, указывающих на личность похитителей или место заточения.

Ситуация прояснилась еще больше, когда обнаружилось, какая судьба постигла имперские учреждения, уже переведенные на Сарош. В течение двенадцати месяцев, еще до полного приведения Сароша к Согласию, с флотилии на поверхность перебрались десятки разных организаций.

Как и можно было ожидать, избранный лорд-правитель Ферст устроил себе резиденцию в одном из дворцов административной части столицы Сароша Шалоуле. Поблизости, в ожидании неизбежного разрастания силовых структур, разместились десятки посреднических контор. Но в момент взрыва шаттла разъяренная толпа атаковала и резиденцию правителя, и все имперские заведения. Нападавшие быстро расправились с немногочисленными солдатами Имперской Армии, стоявшими на страже, всех обитателей выволокли на улицы, где кровожадные мятежники забили их до смерти ножами и топорами.

Исковерканные и обезглавленные тела были преданы огню, поскольку восставшие подожгли занимаемые Империумом дома и побросали туда останки.

Лишь нескольким гражданам Империума удалось избежать убийства и похищения. Позже, когда эти свидетели рассказывали о своих злоключениях, выяснилось, что все население планеты внезапно охватила жажда крови и разрушений, и этот взрыв эмоций стал такой же трагической неожиданностью, как и взрыв шаттла, едва не уничтоживший «Непобедимый разум».

Оставшиеся в живых рассказывали, что первобытная жестокость проявилась в людях Сароша без всякого предупреждения. Только что они вели себя со своим обычным обаянием, а в следующий момент набрасывались на гостей с потрясающей и невиданной яростью.

И в то же самое время нельзя было сказать, что взрывы жестокости возникали стихийно или бесконтрольно. Согласно рапортам выживших очевидцев, все было совсем наоборот. В поведении восставших наблюдались ужасающая целеустремленность и спокойствие.

Сарошанцы все прекрасно организовали, как будто каждый из мятежников заранее тайно согласился на отведенную ему роль и точно знал время для выполнения своих задач.

Что еще страшнее — и многие деятели Империума находили это обстоятельство особенно тревожным, — время всех операций было согласовано с удивительной механистичностью. Никто никогда не обнаружил средств связи между заговорщиками Шалоула и их сообщниками в различных районах планеты, и все же они могли с точностью до секунды координировать свои действия.

Даже когда провалилась первая часть плана, оставшиеся агенты смогли быстро приспособиться к новым обстоятельствам, несмотря на очевидное отсутствие средств общения с единомышленниками.

Это оставалось неразрешимой загадкой, но внимание командования Темных Ангелов пока было приковано к другим проблемам.

— Прошу помощи! Это «Быстрый наездник»! Корпус разрушен, мы теряем атмосферу. Требуются транспорт со всеми доступными ремонтными бригадами и медицинская помощь с кораблей флотилии. Нам нужна помощь!

— «Ярость Калибана» вызывает флагман! Требуем немедленно дать информацию о состоянии наших командиров. Конец связи.

— Докладывает «Храбрый возчик». Атака бунтовщиков отбита, ситуация под контролем.

— «Арбалет», говорит «Непобедимый разум». Немедленно снимайтесь с якорной стоянки и переходите на позицию «Бета», иначе вы будете расстреляны как вражеское судно. Это последнее предупреждение!

Капитанская рубка «Непобедимого разума» буквально гудела. Захариэль, едва войдя в помещение вслед за Лютером, тотчас уловил витавшую в воздухе напряженность.

Десятки офицеров и рядовых беспокойно ерзали на своих местах, передавали приказы и вели переговоры по разным каналам вокс-связи со всеми кораблями флотилии. В хоре беспрестанно звучавших голосов отчетливо слышалась мрачная решимость.

Именно этого Захариэль и ожидал от командиров в случае, когда ситуация еще не до конца определилась и исход битвы неясен. Это были голоса людей, беспрекословно выполнявших свой долг, несмотря на опасение, что война в любой момент может прервать их работу, а может, и жизнь.

Это были голоса воинов, находящихся на грани паники.

Но все звуки затихли, когда послышался крик часового: «Командир на капитанском мостике!»

Захариэль поднял голову. Через другую дверь на мостик вошел Лев, его лицо пылало яростью, а в руке поблескивал окровавленный меч. Захариэль никогда не видел командующего Первым Легионом в таком гневе, и при мысли о характере предстоящей войны у него все внутри сжалось.

Следом за Львом вошел Немиэль, и его лицо в точности отражало чувства Льва. Оба прошли прямиком к капитану флотилии, который разговаривал с корабельным астропатом. Захариэль и Лютер, превозмогая боль, направились к старшим офицерам.

Капитан флотилии повернулся навстречу подошедшему Льву и коротко отсалютовал.

— Капитан Стений, — без предисловий обратился к нему Лев, — доложить обстановку. Мне необходимы все данные.

Капитан жестом указал на стоящую рядом с ним слепую женщину:

— Это госпожа Аргента, старший астропат корабля. Я счастлив видеть тебя, лорд Эль-Джонсон. Я надеюсь…

— Быстрее, капитан Стений, — прервал его Лев с оттенком раздражения в голосе.

— Да, конечно, — сказал Стений, поклонился и повернулся к сервитору, оперировавшему у ближайшего пульта. — Поднять жалюзи.

Послышался щелчок, затем негромкое жужжание, и массивные жалюзи, защищавшие выпуклые стекла капитанской рубки, скользнули вверх и спрятались в углублениях, открыв вид на космос.

— Мы из предосторожности опустили их, — пояснил Стений. — Из-за атаки на наш корабль, а потом и на «Храбрый возчик» я решил, что лучше привести корабль в боевую готовность. К счастью, самое страшное уже позади.

— Атака на «Храбрый возчик»?! — воскликнул Лютер. — Что за атака?

Лев обернулся на голос брата и прищурился, заметив, что и он, и Захариэль ранены. Он ничего не сказал по поводу их состояния, явно намереваясь расспросить позже.