— И как он с таким богатством остался заурядным служащим?
— А это уже из-за отрицательных качеств. Хотя, это кому как… Дисциплинирован, но не боится иметь свое мнение. Хотя и честолюбив, но карьеру делать не стремится — видать в молодости всю охотку отбили! Способности хоть и выше среднего, но и не более того… Ну и как, можно с таким набором сделать карьеру?
— Да — убедительно! И все-таки меня мучают смутные сомнения: а не подстава ли это?..
Все присутствующие на совещании повернули головы к говорящему.
… - Нет, я, конечно, не имею в виду, что подставу организовали те, кто руководил заговором. Но ведь могут существовать иные силы, которые были в курсе заговора, но воплощения его в жизнь не желали. Вот они и подставили Мороза, этакого «героя из народа», для срыва заговора.
— А цель?
— Проникновение в «ближний круг».
За столом установилась напряженная тишина. Первым не выдержал Сологуб:
— Да нет, бред, слишком сложно! Да и результаты расследования не подтверждают эту версию.
— Да я вовсе и не утверждаю, что это так. Но если есть хоть малейшее сомнение…
— И что вы предлагаете?
— Пусть с Морозом поработают наши психологи. Да и проверка на полиграфе не помешает.
— Может ему еще и сыворотку правды вколоть?
— Не помешало бы. Но на этом я настаивать не буду.
— И на этом спасибо!
— Обращайтесь!
— Хватит! — хозяин кабинета легонько хлопнул ладонью по столу. — Будем подводить итоги. Психологи да, полиграф по желанию, и, конечно, никаких сывороток. Если все пройдет гладко, докладываем «наверх», что следствие закончено и герой готов к почестям. Ответственный — генерал Сологуб!
— Слушаюсь!
— Возражения есть? Нет возражений… Совещание закончено!
И шож я в тебя такой влюбленный?…
… Прошло несколько дней. Максим и Игорь, так звали «сиделку», прогуливались в небольшом садике на территории клиники и вполне дружелюбно беседовали. За эти дни Максим заметно окреп, чувствовал себя намного лучше, отчего пребывал в хорошем расположении духа. Он успел позвонить домой, по любезно предоставленному Игорем сотовому телефону, поговорил с дочерью, сказал, что у него все в порядке, что он вовсю отдыхает, выслушал новости из дома и передал все положенные в таком случае приветы. Игорь больше не напоминал биоробота. Видимо теперь ему полагалось быть человеком. Было, правда, одно неудобство: радио в палате не было, а телевизор был подключен к кабельному телевидению, в структуру которого не входил ни один новостной канал. Газет тоже не было, правда, книг принесли целую кучу. Персонал клиники, с которым Максиму доводилось общаться, был крайне немногочисленным и столь же немногословным. Все это объяснялось заботой о здоровье Максима, которому «на данном этапе лечения нужен покой, покой и еще раз покой!». Поэтому единственным его собеседником был Игорь, который был с Максимом предупредительно вежлив, не докучал особо расспросами и вообще говорить предпочитал на нейтральные темы. Он ловко уходил от попыток Максима узнать что-то о тех событиях, в которые он оказался вовлечен. За этим чувствовалась выучка, присущая сотрудникам известных служб. Впрочем, в том, что Игорь имеет к ним прямое отношение, Максим не сомневался с первого дня их знакомства. Что до изоляции от внешнего мира, — а это была именно изоляция — Максим относился к ней без особого раздражения и тем более тревоги. Во-первых, он только-только начал приходить в себя после болезни. Во-вторых, если его и держали в клетке, то в клетке золотой. Помещен он был в особую клинику, или «спецклинику», как назвал ее Игорь. Поэтому и лечение, и обслуживание, и питание здесь тоже были «спец», притом по высшему разряду. Хотя, может, Максиму так только казалось, поскольку в подобное заведение он попал впервые в жизни. Он резонно рассудил, что при таком раскладе торопить события не следует. Наверняка в ближайшее время все разрешится само собой!..
… Итак, они прогуливались с Игорем по ухоженному саду, когда у Игоря, впервые в присутствии Максима, зазвонил телефон. Выслушав сообщение, Игорь повернулся к Максиму:
— Вернемся в палату, к тебе гость!
В палату Максим вошел один. Игорь проводил его до двери, но сам остался снаружи. В палате на стуле сидел мужчина, выглядевший старше Максима, и с таким благодушным выражением лица, что это сразу настораживало. Вспомнился стереотип матерого разведчика с лицом доброго дядюшки и коварством змеи. (Хотя кто это придумал, что змеи коварны?).