Причем тут Петр Петрович? Ну, на прямую, может быть и не причем… Но если вспомнить кто унаследовал опальному генералу… То-то и оно… Все эти мысли пронеслись в голове хозяина кабинета пока тот смотрел в честные глаза Михаила Ивановича, но, видимо, ничего крамольного он в них не увидел, и потому успокоился. И даже повеселел. И продолжил разговор с прежней иронией в голосе:
— Только не говорите мне, что вы что-то нашли. Я скорее поверю в то, что обнаружена библиотека Ивана Грозного, чем в то что «Одноклассники» сдали место нахождения своего досье.
— Не сдали они его и никогда не сдадут.
— Тогда в чем ваша новость?
— В том, что нет никакого досье!
— Не понял!? Уж не намекаете ли вы на то, что это изначально была мистификация? А как же тогда?.. Да нет. Бред!
— Абсолютно с вами согласен!
— Ну, вот что, товарищ генерал! Эзопов язык в сторону. Доложите все, что имеете, четко и кратко!
— Слушаюсь!
И генерал Сологуб доложил высокому начальству историю с поездкой на спецобъект, не упуская детали…
… - Вам что, товарищ генерал, погоны жмут! Как вы могли провести постороннего на объект повышенной секретности?!
— Да что он такого узнал? Ни, где объект расположен, ни систему охраны он не расшифровал — голову даю на отсечение. Увидел что-то смахивающее на декорации к блокбастеру, да выслушал от трех типов, смахивающих на актеров, историю, смахивающую на киносценарий.
— Ну, допустим… А нам-то это что дало?
Сологуб выложил на стол перед начальством диктофон и блокнот писателя.
— Петр Петрович, прослушайте запись разговора писателя с «Одноклассниками» и посмотрите его записи…
… Петр Петрович отложил в сторону блокнот и поднял взгляд на Сологуба.
— Уточку подсадную значит нашим «селезням» подставили? Хотели, чтобы они на радостях «раскрякались»?
— Так ведь и «раскрякались» же!
— Пожалуй… Ваша фортуна, Михаил Иванович. Но почему вы так были в этом уверены?
— Так ведь столько лет молчали. И за это время их никто расспросами не донимал. Ну, должны они были расслабиться. Не то чтобы совсем нюх потерять, — все они с подсадкой поняли — а так, похулиганить немножко… Не могли они устоять!
— И не устояли… И теперь мы с вами уверены, — процентов этак на девяносто девять — что досье они действительно уничтожили. Точно рассчитали, подлецы, что никто в это не поверит… Кто в конторе кроме нас двоих посвящен в детали?
— Никто!
— Вот и славно. Пусть так и будет! Если об этих выводах станет известно, то я за жизни наших «селезней» и копейки не поставлю. А нам это ни к чему. Мы найдем этому лучшее применение. Какое? Время покажет! А пока берегите эту тайну, уважаемый Михаил Иванович, как зеницу ока. Вот только с писателем, что делать будем?
— А ничего с ним делать не надо. Пусть пишет в своем стиле. Вы его предыдущие опусы читали? Там не то, что правды — полуправды не разглядишь. Если кто и поймет о чем идет речь, его домысел об уничтоженном досье примет за литературный прием.
— А что? Пожалуй… Ну, так и быть по сему!..
… Вы знаете, что самое сложное в написании книги? Завязка! Я сидел за компьютером и в раздумье тер подбородок правой рукой. Как назло ничего путного в голову не лезло… Ну что ж. Как говорил один умный человек: «Если не знаешь с чего начать — начни с начала»…
Все началось с песочницы… Москва. Лето 1953 года Двор одной из московских новостроек…
… - Федя, ты посмотри, какая красота!
Молодая женщина с маленьким мальчиком на руках восхищенно рассматривала новый высотный дом, где ее мужу недавно выделили квартиру. Переведя глаза с дома на двор, она, не меняя тона, добавила:
— Здесь уже и детская площадка оборудована, с песочницей…
Ее муж, секретарь райкома одного из московских районов, закончив помогать шоферу открывать задний борт грузовика, рассеяно произнес:
— Песочница это хорошо…
Потом повернулся к жене и уже нормальным голосом сказал:
— Ты вот что, Лидуся, определяй-ка Костика в эту самую песочницу и переключайся на разгрузку вещей. Меня ведь только до обеда отпустили.
Через несколько минут во двор вкатила еще одна машина с вещами, и спортивного вида мужчина крикнул из кузова спешащей с вещами к подъезду Лиде: