— А как же Георгиевская ленточка?
— А причем тут ленточка? Ты только политику сюда не примешивай! К тому же Георгиевская ленточка не является государственной символикой…
— Но попытка ее сорвать вполне может квалифицироваться как общественно опасное деяние!
— Ты так считаешь? — прокурор задумчиво посмотрел на Мерзликина. — Хорошо, я подумаю… Вы пока свободны.
На следующий день Мрезликин в срочном порядке передавал дела Троицкой. Его включили в следственную группу областной прокуратуры для расследования одного особо тяжкого преступления, правда, вдали от Ключ-Каменска…
… - Вы Мария Срегеевна, уделите особое внимание делу Матвеева. Я в пояснительной записке все указал.
— Не беспокойтесь, Николай Николаевич, все будет в порядке!
— Я надеюсь…
… Поработал Мерзликин в командировке весьма плодотворно. Начальство осталось им довольно. Его перевод в область был вопросом нескольких дней. В Ключ-Каменск Мерзликин вернулся, практически, за чемоданами. Каково же было его удивление, когда он узнал, что суд над Матвеевым уже состоялся, и его осудили на два года за «превышение пределов необходимой самообороны» — правда условно, и денежному штрафу в виде компенсации расходов на лечение пострадавшего от его руки сына мэра…
… - И что вас так возмутило? — перебил Мерзликина Мороз. — Достаточно мягкое наказание. Могло быть и хуже…
— Да как вы не понимаете? Этим приговором они успокоили общественное мнение, но не избавили Матвеева от тюрьмы!
— Ну, это зависело от его поведения в течение условного срока.
— А вы знаете, во сколько оценили пластическую операцию для сына мэра? В пять тысяч долларов!
— Не хило…
— Вот именно, что «не хило»! А теперь представьте себе человека, находящегося под подпиской о невыезде, лишенного работы, — Матвеева уволили по наущению мэра — с которого судебные исполнители требуют такую сумму? Даже продав свой дом и все имущество, Матвеев не набрал бы и половины этой суммы. И тогда отчаявшийся человек обязательно сотворил бы что-то такое, что сделало бы условный срок безусловным!
— Вы действительно считаете, что это было просчитано заранее?
— Нисколько в этом не сомневаюсь! За те годы, что я провел в Ключ-Каменске, я хорошо изучил нравы местной элиты!
— И что же вы предприняли.
— Связался с областной прокуратурой и попытался отменить приговор.
— И что?
— Послали, — нехотя ответил Николай. — Куда, говорить не буду, догадайтесь сами. И еще пригрозили, что если я не успокоюсь, то не видать мне перевода в область как своих ушей.
— Сурово… Но, если я правильно понимаю, на этом вы не успокоились?
— Нет. Я связался с одним из депутатов Государственной думы от оппозиции, и передал ему материалы по делу Матвеева.
— Однако… Вот так вот взяли и заложили все свое начальство?
— А что мне оставалось делать? Спокойно смотреть, как губят хорошего человека?
— Ничего себе, хороший человек — нос пацану своротил!
— От выходок этого «пацана» давно уже весь город стонал. А Матвеев в армии служил в десанте, вот и не рассчитал маленько. Его ведь трое атаковали…
— Понятно… И что дальше?
— Депутат начал было «гнать волну», но тут все разрешилось самым неожиданным образом. Отец мэра, дед «потерпевшего», оказался ветераном войны, боевым генералом. Когда началась шумиха в Думе — все узнал. Прикатил в Ключ-Каменск и устроил сыночку, с внучком на пару, хороший разнос.
— И что — приговор отменили?
— Нет, конечно. Но от денежной компенсации пострадавшая сторона отказалась, а Матвеева восстановили на работе. К тому же он может рассчитывать на сокращение срока.
— Значит, все закончилось благополучно?
— Для Матвеева — да, для меня — нет!
— Не простили вашего обращения к депутату?
— Не простили… Вот еду на ковер. Думаю, прокуратуру придется оставить…
В купе воцарилось молчание. А вскоре за окном замелькали пригороды Екатеринбурга и все стали собраться…
… На привокзальной площади, Мороз, прощаясь с Мерзликиным, протянул тому свою визитку.
— Будет нужда — звони, не стесняйся. По крайней мере, с работой помогу точно!
Мерзликин поблагодарил и, взяв визитку, прочитал:
— Администрация Президента Российской Федерации… Ничего себе!..
… По дороге на аэродром, Мороз спросил Василия: