18. Смерть Сослана
Великая напасть пришла на землю нартов: погас во всех очагах огонь, и как ни бились нарты, не могли они высечь огня из огнива. А в очаге Балсага, могущественного алдара, что живет на вершине Белой Горы, пылал огонь по-прежнему. Вот и пошли нартские старики просить огня у Балсага. Но Балсаг даже в крепость свою их не пустил и погнал с позором. Что было делать нартам? А тут пришла зима. Семь дней и семь ночей крутится, воет буран, жмутся друг к другу нарты, замерзают их дети.
— Пойду добуду огня для нартов! — сказал Сослан.
— Сын мой, мной не рожденный, сам ведь рассказывал ты, что предостерегла тебя солнцеликая Ацырухс — от ссоры с Балсагом!
— Помню я об этом, но не могу слышать плача детей в селениях нартов.
— На что надеешься ты?
— На ум свой надеюсь. Ведь хитростью своей и твоим мудрым советом справился я с Мукарой и Бибыцем и с кичливым Челахсартагом.
— Дитя мое любимое, не оставлю я тебя без помощи! Муж дочери моей Лашин подарил мне такого коня, что никто из нартов не смеет к Нему подступиться. Стоит этот конь в нашей подземной конюшне. Видишь вон ту плиту у подножия горы — ее двум быкам не повернуть. За плитой этой спрятан мой конь. Пусть теперь станет он твоим конем!
Сошел Сослан во двор, двинул он концом сапога каменную плиту, вделанную в гору, и с грохотом сдвинулась плита. Пегого коня увидел Сослан, и глаза у него как кровь. Походной трубою заржал конь, оскалил зубы, встал на дыбы. Ударил его Сослан кулаком по лбу — на колени упал конь. Сунул Сослан ему в зубы уздечку, вскочил на коня, дернул уздечку. Шатаясь, поднялся конь и оказал:
— Вот теперь признал я руку хозяина! Не Сосланом ли звать тебя?
— Сослан имя мое. А тебя как зовут?
— Ты — стальной Сослан, а я — булатный Тхажей, для подвига рожденный. Какую службу должен я тебе сослужить?
— Оглянись кругом, мой Тхажей! Видишь, как темно в нартских домах. Погасли у нас все очаги и не можем мы высечь огня из огнива. А вон там, на Белой Горе, видишь ты дымное пламя?
— Вижу. Поскачем туда и возьмем его!
— Легко сказать, мой Тхажей, а трудно свершить. В неприступной крепости Балсага, семью пропастями окруженной, горит этот огонь, и вокруг очага, в котором горит он, лежит, свернувшись, крылатый дракон. Он не спит — чутко дремлет. Шорох мыши услышит его ухо. Нужно нам подкрасться и схватить огонь, пока дракон не проснулся.
Стальной муж, наездник лихой, — ответил Тхажей Сослану, — крепче держись, и мы огонь добудем? Тише волчьей ноги, мягче кошачьей лапы буду ступать я по земле, а ты только умей схватить огонь.
Прыгнул Тхажей — три пропасти перескочил; еще раз прыгнул — еще три пропасти позади осталось. Третий раз взвился он вверх — перенес Сослана через крепостную стену, и на всем скаку схватил тут Сослан горящую головню из очага Балсага. И вот скачет он прочь, держа в руке горящую головню, и хвост дыма и пламени оставляет он за собой. Но маленький уголек от головни обжег шею дракона. Проснулся дракон, взглянул в костер — видит, не хватает одного полена. Рыча от ярости, полетел он за Сосланом. Но Сослан уже проскакал по всем нартским селениям, и по всем очагам запылали огни.
Проснулся тут сам Балсаг, дубовым бревном больно прибил дракона, так что тот визжал, как собака, а потом крикнул Балсаг Сослану:
— Эй ты, огня похититель! Выходи на поединок.
— На поле Зилахара стою я и жду тебя, — ответил Сослан.
И послал тут Балсаг против Сослана самого страшного из своих слуг — волшебное, жизнью одаренное Колесо.
С шумом и грохотом покатилось Колесо. Закричал Балсаг Сослану:
— Теперь берегись, нартский отпрыск! Идет на тебя Нечто, жди удара.
— А что подставить мне под удар? — опросил Сослан.
— Подставь лоб свой, — ответил Балсаг.
Видит Сослан — летит на него Колесо. Подставил он ему свой лоб. Ударилось Колесо о лоб Сослана и отскочило обратно, даже не оставив царапины. Хотел Сослан схватить Колесо, но ускользнуло оно.
И снова кричит ему Балсаг:
— Держись, снова катится оно на тебя!
— Что теперь подставить ему? — закричал Сослан.
— Грудь свою подставь, — ответил Балсаг.
С грохотом обрушилось Колесо на грудь Сослана. Но тут изловчился Сослан и схватил Колесо своими булатными руками. Подмял он Колесо под себя и выломал две спицы.
Взмолилось тут Колесо Балсага:
— Не прерывай мою жизнь, Сослан! Отныне не буду я больше Колесом Балсага — Колесом Сослана стану я отныне.
— Ты хочешь обмануть меня, Колесо Балсага? — сказал Сослан.
— Клянусь тебе, что не Колесом Балсага, а Колесом Сослана стану я отныне!
Поверил Сослан, да и как же не поверить такой клятве? Отпустил он Колесо, и оно, накренившись и едва не падая, охая и кряхтя, покатилось к себе домой. Но по дороге попался Колесу бедовый нарт Сырдон.
— Добрый путь тебе, Колесо Балсага! — сказал он.
— Ой, не называй меня Колесом Балсага, а то Сослан убьет меня! Отныне Колесом Сослана стало я.
— Э, пропасть бы тебе, Колесо! Куда девалась твоя прежняя мощь? Кто помрачил твою великую славу? — спросил Сырдон.
— Замолчи, Сырдон, не пробуждай мою злобу! Я из тех созданий, которые умеют держать свою клятву, — ответило Колесо.
— Выпусти кровь из своего мизинца, — ответил Сырдон, — и ты будешь свободно от клятвы своей. Или неизвестно тебе, что тебе суждено принести погибель Сослану?
— Об этом я ничего не знаю, — ответило Колесо. — А вот если я еще хоть раз попадусь ему, он зубами меня загрызет. Где мне с ним оправиться — он весь из стали!
— О том, что весь он из стали, все знают, а о том, что колени у него из мяса и кости, как у всех людей, знаю только я. Слушай меня, и ты осилишь Сослана! Когда будет он спать, прокатись по коленям его — и он умрет. А пока поспешай к Курдалагону, пусть изготовит он тебе булатные спицы.
И поддалось Колесо наущениям Сырдона.
— А где найти мне его спящим? — спросило Колесо.
— Он охотится сейчас на поле Зилахара, — ответил Сырдон. — После обеда вместе с товарищами отдыхает он в шатре. Прокатись по ним по всем, и среди прочих убьешь ты и Сослана.
Поспешило Колесо Балсага к Курдалагону. Вставил он ему новые булатные спицы, и снова покатилось Колесо на бой с Сосланом.
Но как раз в этот день, как это часто бывало, Сослан не стал отдыхать после обеда, а пошел побродить по ущелью. Улеглись в шатре двенадцать его товарищей: шесть по одну сторону, шесть — по другую, ногами друг к другу.
Только заснули они, как с грохотом накатилось на них Колесо Балсага.
— Горе тебе, Сослан! — крикнуло Колесо и отрубило ноги всем двенадцати его товарищам.
Немного времени прошло, и вот, неся на себе убитого оленя, вернулся Сослан с охоты.
— Эй, выходите поглядеть! — крикнул он, подходя к шатру. Но никто не вышел на его зов.
Бросил Сослан убитого оленя на землю и вошел в шатер. Видит — мертвые лежат все его двенадцать товарищей, и у всех отрублены ноги.
Бот мой, что мне делать? Только Колесо Балсага могло совершить такое зло, — сказал Сослан и выбежал из шатра.
Увидел он след Колеса и побежал по следу. По полю катится Колесо Балсага, гонится за ним Сослан, и просит Сослан широкое поле:
— Останови Колесо Балсага!
Но не ответило поле Сослану, не остановило оно Колесо, и Сослан проклял поле:
— Только семь лет подряд будешь ты родить урожай, а потом станешь бесплодно!
На гору побежало Колесо. И крикнул горе Сослан:
— Задержи его! Оно товарищей моих истребило. Но гора тоже не задержала Колесо.
— Пусть лавина за лавиной и обвал за обвалом в мелкий щебень тебя разнесут! — проклял Сослан гору.