— Лишь бы духи, покровители охотников, не устали посылать мне добычу, а разделывать ее я никогда не устану, — ответил маленький охотник и, ловко сняв шкуру с оленя, повесил на дерево тушу.
Вмиг развел он огонь, умело выбрал лучшие части оленьего мяса, нарезал и быстро нанизал их на шесть шампуров.
— Не иначе, он товарищей ждет и для них приготовил столько мяса, — тихо сказал Сослан Хамыцу, и тот кивнул головой.
Но когда поджарились шашлыки, маленький охотник два шашлыка положил перед Хамыцем, два — перед Сосланом, а два перед собой. Хамыц доедал еще первый шашлык, а маленький охотник уже управился со своими обоими и сказал Хамыцу:
— Не много же надо тебе, чтобы насытиться!
И, подтащив к себе тот шампур, который лежал перед Хамыцем, он съел третий шашлык, а потом добрался и до второго шашлыка Сослана, который еще не управился с первым своим шашлыком.
«Ростом он не больше меня, а ест в два раза быстрей!» удивлялся Сослан.
После ужина маленький охотник повел Хамыца и Сослана в сухую пещеру, устроил для них удобную постель, уложил спать и накрыл своей буркой. Хамыц сразу уснул. А Сослан не спал и все смотрел, как маленький охотник, взяв белую шкуру убитого оленя, так же быстро и ловко, как он делал все, за что ни брался, обработал ее, разрезал на узенькие полоски и начал из этих полосок искусно плести красивые уздечки, крепкие путы для коней и тугие плети.
— Почему ты не ложишься спать? — спросил Сослан.
— Некогда мне спать, — ответил маленький охотник. — Все, что я делаю, пойдет в дар вам. Когда вы вернетесь в свое селение и люди спросят вас, с кем вы вместе охотились, надо будет вам показать что-либо, иначе не поверят они тому, что вы обо мне расскажете.
Настало утро, и сказал Хамыцу маленький охотник:
— Нельзя нам разойтись, не испытав друг друга.
— Чем же мы испытаем друг друга? — спросил Хамыц.
— Охотой, — ответил маленький охотник.
— Пусть будет так, — быстро согласился Хамыц. Нашли они глухое ущелье, в котором должно было быть много дичи. И спросил Хамыца маленький охотник:
— Пойдешь ли ты гнать зверей или же встанешь в засаде?
— Стар я ходить на гай, — ответил ему Хамыц. — Лучше я постою здесь и буду бить зверей, которые пойдут из ущелья.
Тут же согласился с этим маленький охотник. Побежал он по одному гребню ущелья, заклекотал по-соколиному; перебежал на другой гребень, закричал по-орлиному. Напугались звери и, сбившись все вместе, кинулись из ущелья и выбежали прямо на Хамыца и Сослана. Не ожидали они такого изобилия, растерялись и упустили зверей.
Вернулся к Хамыцу маленький охотник и спросил:
— А где же звери, которых я выгнал из ущелья? — Не было тут ни одного зверя, — ответил Хамыц и мигнул Сослану, чтобы тот молчал.
Думал Сослан, что обидится маленький охотник, услышав такую явную ложь. Но ничем не показал маленький охотник своей обиды.
— Ну, если так, посиди-ка ты тут тихонько, а мы с твоим младшим как-нибудь сами поохотимся, — сказал он и ушел в глубь леса.
Не кричал маленький охотник теперь по-орлиному, не клекотал по-соколиному; молча выслеживал он зверей, молнией кидался на них и убивал с такой быстротой, что Сослан каждый раз не мог опомниться. Сто раз по сто и еще одну тысячу зверей убил маленький охотник за этот день. Притащил он добычу к тому месту, где сидел Хамыц, и стал проворно раскидывать на четыре кучи.
— Что же это такое? — тихо сказал Хамыц Сослану. — Нас здесь трое, почему же он делит добычу на четыре доли? Неужели он хочет взять себе половину? Сколько лет прожил я на свете, в скольких странах побывал, а никто не наносил мне подобной обиды.
Маленький охотник разделил всю добычу на четыре кучи и сказал Хамыцу:
— Подойди ближе, Хамыц, и выбери долю, которая, по обычаю, положена тебе как старшему.
Взял Хамыц долю старшего. Тогда сказал ему маленький охотник:
— А теперь возьми долю, которая положена тебе, по обычаю, как встречному, как товарищу по охоте.
Взял Хамыц и товарищескую долю. После этого маленький охотник указал и Сослану на его долю. А потом, вскинув на плечо всю огромную кучу доставшихся ему убитых зверей, точно это была вязанка сухого хмеля, попрощался он с Хамыцем, кивнул Сослану и пошел своим путем.
Обрадовался Хамыц богатой добыче и весело сказал Сослану:
— Беги скорей, Сослан, в селение нартов и крикни им: «Эй, нарты! У кого есть то, что на колесах катится, пусть сюда прикатит! У кого есть то, что оседлать можно, пусть седлает и сюда скачет! А те, у которых нет ни того, ни другого, пешком сюда торопитесь! Всем найдется, что унести отсюда».
Добежал Сослан до селения нартов, и когда взбежал он на гору, с которой видны были все родовые башни нартов и выше всех башня Ахсартагата, зычно крикнул он то, что приказал ему крикнуть Хамыц.
И хлынули нарты на этот зов туда, где горой навалены были убитые звери, и каждый повез в селение столько, сколько смог ухватить. Хамыц тоже направился в селение, но на полпути остановился:
— А что, если нарты будут спрашивать нас, как звали того, кто охотился вместе с нами? Ведь не сказал он нам, как его зовут!
И тут же Хамыц и Сослан повернули обратно и быстро пошли по следу маленького охотника. Увидев, что догоняет его Хамыц, маленький охотник остановился, снял с плеча свою ношу и положил ее на землю. И когда подошел к нему Хамыц, спросил его маленький охотник:
— Что случилось с тобой? Или ты забыл что?
И ответил ему Хамыц:
— Ты прости меня за то, что, проведя вместе с тобой столько времени, я не спросил тебя, кто ты такой и откуда ты родом.
— Принадлежу я к роду Бцента, и живем мы постоянно под землей, — сказал маленький охотник. — Происходим мы от Донбеттыров, и все подземные ручьи и колодцы даны нам в удел.
— Тогда я скажу тебе еще одно слово, — сказал Хамыц. — И пусть Сослан, мой младший, будет свидетелем моим. Захотелось мне взять жену из вашего рода. При малом росте, видно, мужественны люди вашего рода…
— Это хорошо! — сказал маленький охотник. — Мы бы тоже не прочь породниться с нартами. Но должен ты знать: мы все вспыльчивы и нетерпеливы. Всего две пяди наш рост, а в обхват и того меньше, но наша сила, наше мужество и другие наши достоинства в испытаниях не нуждаются. Есть у меня любимая сестра, и мы бы выдали ее за тебя замуж, но вы, нарты, любите надо всем насмехаться. Мы же от насмешек заболеваем, а от упреков умираем. Боюсь, что не сумеешь ты уберечь мою сестру.
— Вы только выдайте ее за меня, а уберечь ее — это уже будет мое дело, — сказал Хамыц.
— Что ж, пусть будет по-твоему! — согласился маленький охотник и назначил Хамыцу срок явиться за невестой.
— А где же ваш дом? — спросил Хамыц.
— Я проложу тебе дорогу, и ты придешь по ней к нашему дому, — ответил маленький охотник. — Обнажу я свой меч, вытяну его перед собой в сторону нашего дома и буду им сквозь темный лес, сквозь дремучую чащу прокладывать дорогу, прямую и широкую, как улица селения. Пересечет она насквозь этот лес и выйдет на равнину. И но этой равнине проведу я ногой борозду до муравьиной кучи. Под ней и находится наш дом.
Пожелав друг другу хорошего дня, они распрощались.
Взял сын Бцента на плечи свою ношу и, поддерживая ее одной рукой, другой прокладывал дорогу к своему дому так, как обещал он это Хамыцу.
А Хамыц, вернувшись в нартское селение, рассказал о своей встрече.
Когда наступил назначенный срок, собрал Хамыц лучших из нартов и вместе с ними поехал к Бцента за своей невестой. Предстояло Сослану быть дружкой на этой свадьбе, и гордился этим Сослан…
Добрались они до того места, где прощался сын Бцента с Хамыцем. Как и обещал сын Бцента, прямая широкая дорога пересекала дремучий лес. А за лесом, на равнине, увидели они глубокую борозду. Долго шли по ней нарты и дошли до муравьиной кучи. Слезли тут нарты с коней, и сразу же выскочили из-под кучи юноши из рода Бцента. Низкорослые и ловкие, приняли они у нартов их доспехи, оружие, бурки и унесли под землю, а потом раскрыли широкую дверь, ведущую в подземелье, и повели вниз нартов и нартских копей. Было время у рода Бцента приготовиться к приему нартских гостей! Приветливо встретили они нартов и богато их угостили.