Кордонский скептик по отношению к ходульной языковой реальности и особенно к наукообразной ее части. Он как истинный естествоиспытатель всматривается не в эфемерные словесные конструкции, а в то, что на самом деле. И оказывается, не лишен романтических наклонностей, коли тратит силы на описание этого на самом деле, которому тем самым пытается придать статус языковой реальности. Той самой реальности, к которой так скептично относится… Зачем?
Тут я вступаю в область собственных домыслов извини, Симон. Те, у кого хороший музыкальный слух, морщатся, когда слышат фальшивые ноты, а обладатели врожденной грамотности машинально исправляют ошибки в попадающихся на глаза текстах. Что-то подобное происходит и с Кордонским, когда он слышит… призывы к справедливому судопроизводству… возмущение препонами малому бизнесу со стороны чиновников… сетования на сбор дани пожарниками и санэпидстанциями… не говоря уж о пресловутой коррупции гаишников…
Вся эта речевая деятельность не имеет отношения к тому, что на самом деле происходящее плоть от плоти фактического сословного устройства. В нем, например, деньги выступают не в функции эквивалента товаров и услуг, то есть инструмента рыночного обмена, а рассматриваются живыми людьми (агентами в терминологии Бурдье) как ресурс, подлежащий сбору (сословная рента) и сдаче (сословный налог).
Считать дорожных полицейских коррупционерами странно, так как в их социальной экологии тотальный сбор денег с автомобилей один из институциональных смыслов существования вполне сформировавшегося сословия с вполне развитыми, как показывает Кордонский, сословными признаками. Закрепленное имя сословия и законное место в межсословном разделении труда. Официальные отношения с бюджетом. Внутренняя вертикаль власти. Органы защиты границ со смежными сословиями. Механизмы идентификации свой/чужой. Средства символической автономии форма, знаки, эмблемы, ритуалы, традиции. Законы сословной чести с процедурами контроля, санкций и поощрений. Субинституты социализации, воспроизводства персонала, вертикальной мобильности и пр. В реальности принято говорить иначе: служба обществу, выполнение долга, обеспечение дорожного движения, защита «хороших» водителей от «плохих», воплощение системы общественно полезных правил дорожного движения и т. д. А на самом деле…
Сословие, как живой организм, живет, чтобы действовать, и действует, чтобы жить. Агенты сословий, независимо от их индивидуальных воззрении и морали, действуют согласно сословным правилам и подвергаются санкциям за их нарушение. Они служат сословию, получают вознаграждение за хорошую службу и подвергаются наказаниям за плохую. Выход из сословия означает либо переход в другое сословие, либо спуск по социальной лестнице в нетитульное сословие, либо превращение в «деклассированного элемента». Нетитульные сословия, описанные Кордонским, хотя и не легитимизированы специальными законами, но имеют социальный статус, включая определенные государством обязанности и привилегии (бюджетники, пенсионеры, работники по найму). А внесословные (мигранты, гастарбайтеры, подследственные и др.) это социальные маргиналы, ограниченные в правах.
Все это скрыто только от нелюбопытного взора, так как титульные сословия множатся и проявляют себя по мере борьбы за место под социальным солнцем, прописываются соответствующими законами и выстраивают свое существование вполне легитимно и открыто. Нетитульные сословия также все больше приобретают институциональные черты, обслуживая титульные сословия и получая от них поддержку за службу. За права внесословных страт борется не только «гражданское общество», но и государство: ему невыгодна неопределенность, и оно активно систематизирует и упорядочивает социальное пространство. Что выражается в законотворческой деятельности. И одна только коллекция законов, конституирующих сословное устройство современной России (наверное, вполне банальная для специалистов), весьма красноречива и производит сильное впечатление.
Но уж совсем не банален описанный Кордонским механизм межсословного распределения государственного бюджета, увязывающий функции государства и, соответственно, статьи бюджета с выделением ресурсов сословиям, которым положено эти функции выполнять. А каждое сословие претендует на многие функции и соответственно «тянет» на себя ресурсы из многих статей бюджета. Полученный в результате «борьбы за существование» суммарный бюджетный ресурс определяет место в сословной иерархии. Своего рода рейтинг ресурсного успеха и, как следствие, властных возможностей. Последние предопределяют допустимые амбиции в сборе сословной ренты с нижестоящих и обязанности по сдаче сословного налога вышестоящим сословиям.