– Вот что, друзья, сейчас ближе к делу, – торопил Чистов.
– Может, пообедаем, Анатолий Алексеевич? – настаивал Трифонов.
Чистов молчал, вроде соглашался, но Зимин возражал. Он знал, что за обедом Чистов выпьет, и приезд его пойдет насмарку. После обеда его потянет на воспоминания, на повторение выпивки, и все пропало. Решающее слово произнес Чистов:
– Ну что, господа, поехали.
Остановились на дороге посредине торфяника. На торфянике паслось стадо коров, больше 100 голов, весь частный скот деревни Рожок, и лошади. Зимин вышел из автомашины и громко захохотал:
– Анатолий Алексеевич! Посмотри, как лошади копают картошку.
Две лошади передними ногами выкапывали из торфа картошку, а затем с удовольствием отправляли ее в рот и жевали.
– Я тоже впервые вижу, чтобы лошади сами копали для себя картошку, – согласился Чистов.
– Анатолий Алексеевич, – сказал Зимин, – ведь это экспериментальные посевы и посадки.
Стадо коров паслось на посевах вико-овсяной смеси, овса и ржи. Все было помято, втоптано в торф. Стояли одиночные стебли злаков. Ожидали, когда на них наступят.
– Обратите внимание, Анатолий Алексеевич, на шесть гектаров капустно-брюквенного гибрида, которым Трифонов так хвалился.
На нем паслись две лошади и несколько коров. Корнеплоды, наполовину вылезшие из земли, каждый весом до 3 килограмм, правильными рядами стояли и ждали уборки. Небольшой процент их был поранен зубами животных, отдельные – наполовину и более съедены.
– Вот вам, Анатолий Алексеевич, наглядно, кто из нас прав, кто виноват.
– Да! – сказал Чистов. – Урожай здесь весомый, а не смогли его собрать. Виноват, Ульян Александрович, и ты в этом, – но в чем именно, Чистов не пояснил.
Трифонов услышал, что и тут Чистов пытается его защитить, поэтому обрушился на Зимина:
– А все-таки я акт на приемку торфяника в эксплуатацию не подпишу.
– Не подпишешь! – вспылил Зимин. – Завтра к нам приезжает Афраймович и привезет с собой директоров соседних ММС – Павловской, Богородской, Навашинской и Выксунской. Я привезу их всех сюда, кстати, они за этим сюда и едут – чтобы убедиться в хорошем производстве работ на освоенном торфянике.
– В хорошем, хорошем! – закричал Трифонов. – Можете ли вы что-нибудь хорошо-то делать?!
Чистов его перебил, не дал до конца высказаться.
– Ульян Александрович, – предупредил он. – Афраймовича сюда возить не нужно. Во что бы то ни стало надо его задержать.
– Ладно, – согласился Зимин. – Как приедет, так приступим варить уху на берегу озера Родионово. После ухи свозим его на озеро Рой, а там посмотрим.
– Михаил Иванович, – сказал Чистов, – акт на приемку торфяника без скандала подписывай. Не дай бог в таком виде как сегодня увидел бы торфяник кто-то из областных мужиков. Скандал на всю область. Зачем же ты разрешаешь пасти скот на торфянике? Это же преступление.
– Честное слово, Анатолий Алексеевич, скот здесь прогоном, – взмолился Трифонов.
– Я вижу, Михаил Иванович, какой здесь прогон, – сказал Чистов. – Ты мне мозги не крути.
– Анатолий Алексеевич, это еще не все, – сказал Зимин. – Посмотрите внимательно, отсюда хорошо видно и далеко. На каждой торфяной карте через канавы сделаны переезды. Но этого, по-видимому, мало трактористам совхоза. Они где им удобно и неудобно канавы заваливают и делают свои переезды. Посмотрите, что наделано тасканием, то есть вывозкой хлыстов леса на пилораму. Нет бы ехать и везти хлысты по дороге. Едут прямо по торфянику, сокращая путь на какие-то сотни метров.
Трифонов на Зимина смотрел со злобой и думал: «Ну, погоди, ты меня еще не раз припомнишь. Я тебе этого так не оставлю». Зимин это заметил и спросил:
– Что так грозно смотришь на меня, Михаил Иванович?
За Трифонова ответил Чистов:
– Вы, друзья, из-за пустяков не ссорьтесь и не держите друг на друга злобы. Как говорится, служба службой, а дружба дружбой.
Афраймовича Зимин с Чистовым встретили в лесу на малых мостах, то есть на повороте в поселок ММС. Афраймович приехал не один, как и ожидал Зимин. Привез с собой директора Павловской ММС Грязнова, директора Навашинской ММС Евдокимова и директора Выксунской ММС. Управляющий треста прибыл с гостями.
Первым к Чистову подошел Афраймович, за ним Грязнов.
– Будем знакомы, Грязнов, Чистов.
Афраймовичу их знакомство показалось очень смешным. Он посмотрел на Чистова, затем смерил взглядом Грязнова и громко расхохотался.
– Нарочно так не придумаешь, – надрываясь от смеха, сказал он.
– С чего будем начинать, дорогие товарищи? – предложил Чистов, так как смех Афраймовича ему не понравился.
– Я считаю, – сказал Афраймович, – давайте посмотрим на штабеля торфа.
– Караваны, – поправил Зимин. – Они недалеко.
Поехали на торфяные поля. Подъехали к краю, на берег болота. Чистов остановил автомашину.
– Дальше, Ульян, не поедем, – сказал он. – Сопливых вовремя целуют. Им надо было приезжать летом в период добычи торфа. На караваны можно поглядеть и отсюда, их отлично видно.
Все вышли из автомашин.
– Вот это здорово! – похвалил Афраймович. – Вы только посмотрите, какой здесь идеальный порядок. Может, проедем по торфяным полям? Вот у кого надо учиться, как заготавливать торф. Какие у тебя дальнейшие планы, товарищ Зимин?
– Думаю заняться приготовлением доломитовой муки. Здесь очень большие залежи доломитов, извести, гипса, алебастра и так далее. Разработка их не связана ни с какими трудностями, так как они местами выходят прямо на поверхность земли. Да и вообще, залегают на небольшой глубине. Вон видите, на вышке стоит трансформатор? К нему от высоковольтной линии подходят столбы с натянутыми проводами. Тут у меня установлена дробилка, мельница. Осталось сделать немного, и можно начинать. Я считаю, это полезное дело. Хотя бы обеспечить свой Сосновский район доломитовой мукой, а ее району требуются десятки тысяч тонн. Кроме того, мы могли бы производить добычу торфа в смеси с доломитовой мукой.
– Но мешает, мешает что? – спросил Чистов.
Зимин посмотрел на Афраймовича, молчал.
– Ну, говори, – сказал Афраймович, – не тяни кота за хвост. Что тебе мешает?
– Трест, – ответил Зимин.
Все захохотали.
– Тогда его надо ликвидировать, – предложил Чистов. – Раз он мешает, то на черта он нужен.
– Я неправильно выразился, – оправдывался Зимин и смотрел в глаза Афраймовичу. – В тресте при согласовании вопроса начать заготовку доломитовой муки мне сказали: «Это невыгодно, не оправдает себя. Поэтому не мудри, занимайся своими прямыми обязанностями. Распыляться по мелочам не надо. Смотри чаще в промфинплан и выполняй то, что до тебя доведено».
– Правильно, – подтвердил Афраймович. – Ты человек с большими замашками, – он хотел сказать «странностями». – Сегодня ты строишь цех по выработке доломитовой муки. Завтра придумаешь строить еще что-то. Так ты достроишься и до атомной электростанции. Все ты делаешь без сметы и проекта. За счет чего, я молчу.
Снова взрыв хохота.
Зимин думал, что Чистов его обязательно поддержит, ведь доломитовая мука не только для полей района, но и лугов нужна, причем в больших количествах. «Сейчас району дают ее по фондам и завозят за тридевять земель. А здесь все под боком, все на месте и почти в центре землепользования района». Кому, кому, а Чистову как руководителю района надо бы поддержать Зимина. Оказать ему помощь. Зимин убеждался, что Чистова мало тревожила низкая урожайность зерновых на полях, кормовая база района. Он стремился только к сокращению посевных площадей, поголовья скота, следуя пословице: «Меньше воз, меньше и слез». Планы совхозам и в целом району не увеличивались, а с каждым годом уменьшались. Районное руководство с пеной у рта доказывало, во главе с Чистовым, Бойцовым и Михайловским, что хлеб на землях района даже раньше не родился. Дескать-то, только поэтому все крестьяне поголовно занимались побочным промыслом. Поэтому еще в прошлые времена возникли промыслы металлообработки. После революции в каждом селе были организованы артели по изготовлению ножей, вилок, сувениров и так далее. В лесной зоне – лесопиление, деревообработка.