В один из вечеров Зимин надолго задержался в конторе ММС, Трифонов обзвонил по телефону весь район, разыскивая его. Три раза разговаривал с Чистовым, возмущаясь поведением Зимина.
– Новую двухосную тракторную тележку грузоподъемностью 8 тонн изуродовал при погрузке бульдозер ММС. Пусть Зимин заплатит мне за тележку! – всем кричал Трифонов. – Я ему этого не прощу.
У пьяного тракториста он не мог добиться, кто изуродовал тележку, но шум поднял на весь район.
А получилось это так. Тракторист совхоза, тоже Трифонов, дальний родственник директора, с только что полученной им тележкой вечером приехал в село Лесуново и встретил там бульдозериста Великанова Александра. При такой обнове и радости как не похвалиться.
– Саш, ты только посмотри, какую тележку дал мне наш Мишка!
Все трактористы Рожка звали так директора совхоза.
Великанов похвалил тележку и предложил:
– Надо обмыть, иначе она не будет долго ходить.
Денег у обоих было в обрез, однако с божьей помощью, да заняли рубль, купили бутылку водки. Выпили. Бутылка водки двум таким богатырям как Шурка Великанов и Трифонов одинаково что слону дробина. Выпить бы еще, а где взять денег – проблема. Как говорят, на хорошего охотника и зверь бежит.
Подошла одна женщина и попросила:
– Парни, привезите мне торфу.
– Привезем, – предложил Трифонов. – Покупай бутылку и готовь закуску.
– Все будет, – заверила гостеприимная покупательница торфа.
– Шура, – спросил Трифонов, – где у тебя бульдозер?
– На болоте, – ответил Великанов.
– Ты заведешь мотор?
– Заведу, – заверил Великанов. – Трактор и мотор еще горячие.
– Тогда поехали, – обрадовался Трифонов.
Сели в кабину трактора, громко заработал мотор, и «ДТ-74», громыхая гусеницами, побежал на болото, таща за собой новенькую двухосную тракторную тележку. Мотор трактора пел свою громкую песню. Пели и Трифонов с Великановым, заглушая тракторную песню. Четыре километра, отделявшие село от караванов торфа, расположенных на болоте, по хорошо накатанной ровной дороге трактор пробежал за двадцать минут и у обогревательной будки, где стояли погрузочные механизмы, резко остановился. Сторожа на месте не было. Великанов почти бегом подбежал к своему бульдозеру. Пускач огласил ревом притихшее после работы болото. Еще не остывший двигатель через полминуты заработал. Трифонов в это время вливал в радиатор холодную желтую болотную воду.
– Быстрей наливай! – кричал Великанов. Сам схватил свободное ведро и побежал в прорубь карьерной канавы.
Через пять минут Великанов повел свой бульдозер на караван. Трифонов подогнал трактор к погрузочной эстакаде и поставил тележку под погрузку. Казалось, у пьяных трактористов работа спорилась лучше, чем у трезвых. Великанов зацепил ножом бульдозера порцию торфа больше чем на полтележки и спешно потащил ее для загрузки, но малость не рассчитал, не поспел вовремя затормозить трактор, и бульдозер вместе с торфом свалился в новенькую тележку, еще пахнувшую заводскими красками. Деревянный кузов тележки не был рассчитан конструкторами на падение такого груза, поэтому трактор сломал платформу вместе с бортами и, как акробат, спрыгнул на ровную поверхность торфяника. Тут только Великанов сумел его затормозить, но было уже поздно. Внимательно оценив взглядом свою работу, что-то крикнул, но из-за рева мотора почти не было слышно его голоса, отъехал от каравана и поставил трактор на место стоянки на ночь. Повернул краники для слития воды. Оценил мутным взглядом и притупленным слухом, что вода выливается из блока двигателя и радиатора нормально. Пошатываясь из стороны в сторону, как матрос во время шторма на корабле, Великанов шел к тележке, изуродованной его бульдозером.
Трифонов стоял у тележки со сжатыми в кулаки пальцами, грозно смотрел на приближавшегося Великанова. С нецензурной бранью бросился на бульдозериста. Великанов схватил его за грудь, поднял на вытянутой руке, затем бросил в снег. Трифонов поднялся и уже дружелюбно сказал:
– Извини меня, Шура, погорячился.
У Великанова, у которого, вероятно, кто-то из предков был великаном, рост составлял 190 сантиметров, вес – 110 килограмм, об остальном и писать не надо, все ясно. В сравнении с Трифоновым он выглядел великаном.
– Вот так мы с тобой и заработали на бутылку водки, – сказал Великанов. – Поедем в Лесуново, денег я найду, выпьем с горя. Страшного ничего пока нет. Рама и все железки у тележки целы, деревяшки все новые сам поставишь. Восстановим мы с тобой тележку, не унывай.
– Боюсь нашего Мишки, он мне не простит.
– А ты не бойся его, – посоветовал Великанов. – Он тебе приходится дальним родственником, значит своим человеком. Скажи ему: «Тележку я сам восстановлю, а тебе за это на пилораму натаскаю хлыстами сосны, кубометров пятьдесят. Тогда только торгуй тесом». Тебе от этого пользы мало, а он больше тысячи рублей в карман положит.
– Так-то оно так, но неудобно перед соседями.
Трифонов с Великановым заехали в Лесуново, еще хорошо добавили. Трифонов со сломанной тележкой уехал в деревню Рожок, а Великанов остался ночевать в селе Лесуново у знакомой.
Директор совхоза Трифонов на работу пришел раньше обычного, в половине восьмого утра. Не доходя до конторы его встретил механик, заведующий мастерской, тоже Трифонов.
– Михаил Иванович, пойдемте, посмотрите, что наш уважаемый родственничек сделал с тракторной тележкой. Все переломал за один день. Осталась одна рама.
Михаил Иванович бегом побежал смотреть на сломанную тележку. Виновник поломки был на месте, уже снял борта, разбирал доски платформы и был готов держать ответ.
– Где это тебя угораздило сломать тележку?! – кричал директор.
– Михаил Иванович, не кричите, выслушайте меня, – оправдывался виновник. – На болоте в ММС торф в караванах промерз больше чем на метр. Разламывают караваны экскаваторы клин-бабами, а потом взламывают тракторами «С-100». Я вчера вечером подъехал к новому, только что взломанному каравану, и мне в тележку «С-100» бросил сверху глыбу торфа, может быть более 10 тонн. Она упала и сломала мне тележку.
– Кто грузил? – уже спокойно спросил Трифонов.
– Фамилии тракториста я не знаю. У них в ММС трактористы со всех сторон. Как проходной двор. Особенно с Филюково, Панино, те долго не задерживаются. Оформляются на работу, месяц-два работают и увольняются.
– Хорошо, – сказал директор совхоза, – я с Зиминым разберусь. Я покажу ему, где гуси зимуют. Сейчас же пойду, вызову по телефону Чистова. Пусть он приедет и посмотрит, что натворили работнички ММС с новой тракторной тележкой. Этого я не оставлю. Пусть отдают мне новую тележку. А ты не восстанавливай ее. Вези в ММС. Они тебе ее обменяют.
Но тракторист молча продолжал начатую им работу.
– Раскрывай шире рот, Михаил Иванович, – ответил он. – Ничего с ММС не получишь.
– Неправда, – возмущался Михаил Иванович, – еще как получу. Подниму весь партактив района, но дело до конца доведу.
Он дождался прихода Чистова на работу, по телефону обстоятельно ему доложил и потребовал, чтобы ММС сейчас же возвратила новую тракторную тележку. Чистов заверил его, что тотчас разберется с Зиминым. Сам поручил Бородину:
– Немедленно разыскать и пригласить ко мне Зимина.
Зимина нашли у каравана торфа на погрузке. Нарочный с конторы ММС сообщила:
– Вас вызывают немедленно явиться в райком партии к Чистову.
Мнительный Зимин думал: «Что-то неприятное случилось, если вызывает сам Чистов», – и вел свою служебную автомашину «ГАЗ-69», ездил он без шофера. Поехал в Сосновское. Прежде чем идти к Чистову, решил осведомиться у Бородина, но того в кабинете не оказалось, поэтому пошел сразу к Чистову.