Чистов его ждал. Как только в кабинет вошел Зимин, на повышенных тонах заговорил:
– Ульян Александрович, как это так у тебя получается?! Ты скоро все тракторные тележки в совхозах перебьешь.
Зимин подошел к пылавшему от гнева не только лицом, но и всем телом Чистову. Подал ему руку и тогда только ответил:
– Анатолий Алексеевич, впервые от вас слышу. Ни один тракторист мне не жаловался, что у него по вине ММС разбили тележку. Да это и исключено. На каждом караване, то есть погрузочной эстакаде, работают два трактора-бульдозера. Один, «С-100», подталкивает торф и в то же время, если это только что начатый караван, дробит гусеницами глыбы мерзлого торфа. Если они не поддаются дроблению, то их просто сталкивает вбок каравана. Второй трактор, «ДТ-54», грузит. Экскаваторы грузят ковшами, поэтому мерзлый торф исключен.
– Хорошо ты мне зубы заговариваешь, Ульян Александрович, – возразил Чистов. – Тогда кто же сломал новую тележку, которую тракторист прицепил в первый раз в совхозе «Рожковский»?
– Этого я не знаю, Анатолий Алексеевич, – ответил Зимин. – Никто мне об этом не докладывал, не говорил.
– Разве с тобой не разговаривал Трифонов Михаил Иванович? – спросил Чистов.
– Пока нет, Анатолий Алексеевич. Сегодня он мне не звонил и не приезжал.
Лицо Чистова подобрело, он улыбнулся.
– Значит ни вчера, ни сегодня ты с ним не говорил и не виделся?
– Нет, Анатолий Алексеевич.
– Тогда слушай меня, Ульян. Трифонов со мной разговаривал по телефону в начале дня. Доложил, что у него вчера на погрузке торфа сломали новую тракторную тележку.
– Этого не может быть, Анатолий Алексеевич, – возразил Зимин. – Я вчера до самого конца был на погрузке торфа. В конце смены беседовал со всеми механизаторами, не только ММС, но и совхозов, которые работают на погрузке. Ни от кого не слышал, что сломали тележку. Во всяком случае, учетчики по отпуску торфа, они выписывают накладные на каждый транспорт, везущий торф, они-то бы мне доложили о сломанной тележке совхоза «Рожковский».
– Я прошу тебя, Ульян, разберись, – предупредил Чистов. – Трифонов ведь врать тоже не будет. Знаешь что, пошлю-ка я с тобой Бородина. Там кое с чем еще нужно разобраться.
Он вызвал Бородина и сказал:
– Яковлевич, не хочешь прокатиться с товарищем Зиминым до болота?
– Что, что, а с Зиминым поеду, всегда пожалуйста, – смеясь, ответил Бородин. – Будет какое-нибудь поручение?
– Будет, – сказал Чистов. – Многие трактористы и шофера, особенно с других организаций, прикрепленные к совхозам на вывозку торфа, полностью не загружают торфом кузова автомашин, тракторные сани и тележки. Поэтому их надо выявлять и разговаривать с ними и их руководителями. Это первое. И второе, вы уже в курсе дела. Вчера у Трифонова Михаила Ивановича бульдозеристы ММС на погрузке торфа сломали новейшую тракторную тележку. Товарищ Зимин говорит, что ничего подобного не слышал и на погрузке вчера был до конца дня. Прошу, разберись, кто прав, кто виноват.
Бородин дорогой останавливал не полностью загруженные торфом транспортные средства. Записывал фамилии шоферов, трактористов. На болоте занялся расследованием, кто сломал тракторную тележку совхоза «Рожковский». Все безрезультатно, никто не видел и не слышал. Трактористы говорили, что тележка в самом деле сломана, а где ее сломали и кто, они не знают.
– Поехали в Рожок, – предложил Зимин. – Найдем владельца этой тракторной тележки и допросим его. Он нам скажет все.
– Поехали, – согласился Бородин.
Тракториста у сломанной тележки не застали. Он все сломанные деревяшки отвинтил, открутил. Заведующий мастерской нашел его дома пьяного и привел в контору совхоза к директору Трифонову. Трифонов грозно спросил:
– Ну, говори, кто тебе сломал тележку.
Тракторист мутным немигающим взором смотрел то на Трифонова, то на Зимина и Бородина и молчал.
– Ну, говори, – строго предупредил Трифонов.
– Михаил Иванович, я сегодня же восстановлю и покрашу тележку! – взмолился тракторист. – Но, пожалуйста, не спрашивай меня, кто ее сломал, все равно не скажу, хоть сейчас веди на плаху и руби голову. Вот тебе крест, – тракторист перекрестился. – Все равно ничего не скажу.
– Да я тебя все равно заставлю сказать! – закричал Трифонов.
– Михаил Иванович, – сказал Бородин. – Ты сам разбирайся, пожалуйста, в своих делах, но прошу тебя, нас не впутывай. Сейчас отпусти его. Потом с ним поговоришь.
Тракторист, не ожидая разрешения Трифонова, ушел.
– А все-таки сломал тележку кто-то из ММС, – сказал Трифонов.
– Не знаю, – ответил Зимин. – Защищать я никого не буду. Но вчера на погрузке я был до конца работы, никто не жаловался на сломанную тележку. Михаил Иванович, ты же отлично знаешь, что на каждый транспорт наши учетчики выписывают накладную. Если бы ему сломали тележку у нас, в любом случае он учетчикам заявил бы об этом, да и меня бы нашел. Что-то тут слишком загадочно.
– Да, загадочно, – согласился Трифонов. – Ну что, мужики, не обижайтесь на меня. Я вас прогнал по пустякам до Рожка. Пойдемте в столовую, накормлю горячим обедом. Сейчас там как раз никого нет. Механизаторы и служащие все пообедали. Осталась очередь за нами.
– Не возражаем, пошли, – согласился Бородин.
– Пошли-то пошли, – сказал Зимин.
Все трое вышли из кабинета директора совхоза и направились в столовую. После выпитых 150 грамм Трифонов ушел домой. Бородин с Зиминым решили ехать в деревню Бочково к Кузнецову Сергею, чтобы продолжить обед.
Зимин предложил:
– Давай съездим, Михаил Яковлевич, на торфяник поймы реки Чары, откуда возит торф совхоз «Рожковский». Трифонов при каждой удобной встрече настаивает, чтобы и наш транспорт возил торф с Чары. В сокращении расстояния вывозки до минимума Трифонов прав. Мы с вами посмотрим на качество и влажность торфа. Заодно я вам покажу, как директор совхоза позаботился об уборке урожая капустно-брюквенного гибрида, которого на пойменных землях был получен отменный урожай.
– Не возражаю, – сказал Бородин. – Мы с тобой сегодня везде объедем. Погостим у Сергея Кузнецова, посетим Венец.
На болоте в пойме реки Чары грузил экскаватор ММС, так как бульдозерами с эстакады грузить было невозможно. Маленькие кучи торфа, заготовленные осенью, насквозь промерзли. Экскаватор грузил не торф, а торфяную массу, смешанную с песком. Из ковша текла вода.
Бородин подошел к трактористам, которые грузили торф, спросил:
– Как дела, ребята?
– Плохо, – ответил за всех один. – Вы только посмотрите, что мы возим. Воду, и прямо на поля. На тракторных тележках намерзло больше тонны, и ничем не отдерешь. Впустую гоняем трактора.
– Все ясно, – сказал Бородин. – Этим вопросом мы займемся.
Нагрузив тракторные тележки, экскаваторщик сошел из кабины вниз. Бородин сказал ему:
– Что ты грузишь?
– Вижу, что не делом занимаюсь, а куда денешься, если заставляют.
– Пойдем посмотрим капустно-брюквенный гибрид, – предложил Зимин.
За Бородина ответил стоявший рядом экскаваторщик:
– Его хорошо видно отсюда. Зачем ходить? Вырастили много, только все на поле оставили, а что и убрали – в кучах сгноили. Вон они, кучи-то, какие большие.
– Может быть, он еще пригоден для кормления скота? – сказал Бородин.
– Нет, – ответил экскаваторщик. – Мы проверяли, все почернело, сгнило. В октябре здорово прихватило, замерзло, затем все оттаяло. И так до трех раз. За две недели все погибло.
– Вот это дела, – сказал Бородин. – Поехали, Ульян Александрович.
Когда автомашина побежала по укатанной снежной дороге, Бородин спросил:
– Чистов знает об этом?
– Как не знать, – ответил Зимин. – В неделю по два, а то и три раза он бывает здесь. Его в совхоз «Рожковский» тянет как магнитом.
– Об этом я знаю, – подтвердил Бородин. – Поэтому бесполезно ему напоминать, что мы видели.
– Не мешает еще раз напомнить, – сказал Зимин. – Я не знаю, до чего мы доживем. Смотрим на все сквозь пальцы.
– До старости, до дряхлости, – согласился Бородин.
Когда въехали в деревню Бочково, Кузнецов сидел у окна и, казалось, их ждал. Он открыл окно и крикнул: