— Почему? Он постигнет гораздо больше, если научится узнавать, сколько времени, или понимать показания компаса! — твердо возразила Рейчел.
— Да и детская не годится для таких занятий. После них столько грязи, — продолжала Франсин, игнорируя слова Рейчел. — Прислуга жалуется, что постоянно приходится вытирать воду и оттирать краску.
— В таком огромном замке, надеюсь, найдется подходящая комната, где ради чистоты ребенка не придется ограничивать ни в чем. Я спрошу у Пьера.
Франсин злобно сверкнула глазами в ответ на открытое неповиновение, но больше ничего не сказала и быстро вышла из комнаты.
Анри старательно дорисовал последнюю цифру на циферблате часов и проговорил:
— Ты рассердила тетю Франсин.
— Кажется, ты прав, — смущенно призналась Рейчел, сожалея по поводу своей нетактичности.
— Тетя Франсин не любит меня, — продолжал мальчик.
— Глупости, Хэрри. Она просто считает, что к детям нужно относиться построже.
Через день-другой мадам Бертелль сказала Рейчел:
— Я говорила с Пьером по поводу обучения Анри. Он согласился со мной, что следует нанять гувернантку с соответствующим образованием, причем как можно скорее. Я знаю, дорогая, ты старалась, как могла, развлекать мальчика, но развлекаться и учиться — это не одно и то же.
Рейчел не стала даже пытаться оспорить подобное замечание. Она просто кивнула в ответ:
— Да, мадам.
Однако, когда при первой же возможности она разыскала Пьера, он отрицал свое согласие с бабушкой.
— Нет, я сказал ей, что по меньшей мере шесть ближайших месяцев заниматься с Анри будешь именно ты. Еще будет время серьезно заняться его учебой. В конце концов, мальчику только-только исполнилось четыре года.
— Нам обязательно нужна комната или хотя бы навес, где можно не бояться развести грязь. Ты можешь отыскать для нас такое место?
— Естественно. Здесь масса помещений, которыми никто не пользуется. Я прослежу, чтобы одно из них подготовили для вас, — пообещал Пьер.
Рейчел пришла в восторг, получив одну из задних комнат замка. По-видимому, когда-то она предназначалась для зимнего сада. Пол был выстлан плитками, два стола с мраморными столешницами стояли у окна, занимавшего целиком одну стену.
Пьер пообещал распорядиться сколотить несколько новых полок взамен старых. Те оказались слишком дряхлыми и едва ли могли что-нибудь выдержать.
— Ну вот, можете возиться здесь с Анри сколько душе угодно. Жаль, в детстве у меня самого не было такого местечка.
— Но ведь ты всю жизнь жил здесь, — удивилась Рейчел.
— Верно, только няни у нас были другие, — ответил он, насмешливо сощурив глаза. — Нас учили быть чистыми, опрятными и соблюдать порядок, а не заваливать комнату мусором или обрывками бумаги.
Рейчел немедленно окрестила их новое убежище «оранжереей Хэрри». Вдвоем с мальчиком они написали это название на деревянной дощечке по-французски и по-английски.
— Правда, здорово? — Они с Хэрри отошли подальше, чтобы полюбоваться табличкой, которую привинтили к двери. — Теперь это увидят все и должны будут спрашивать разрешения войти.
Мальчик лукаво засмеялся:
— А если нам кто не нравится, мы того не пустим!
Следующие несколько дней Анри с увлечением, без какого-либо принуждения погрузился в дела, которые организовала для него Рейчел. Причем, возникни у него собственное, иное желание, он всегда был волен заняться чем-то другим.
У одного из садовников Рейчел попросила семена и вместе с Хэрри высеяла их в цветочных горшочках, чтобы мальчик наблюдал, как они растут.
Возня мальчика с фотоаппаратом стала поводом для веселья во всем доме. Анри рыскал по саду, снимая всех подряд, но забывал перематывать пленку, так что часто снимки получались с двойным, а то и тройным изображением. И Пьер, и Рейчел объясняли ему, как работает фотокамера. Анри все выслушал, но когда сфотографировал отца, Пьер на снимке вышел без головы, и малыш попытался разобрать аппарат, чтобы выяснить, куда же та подевалась.
Пьер, Рейчел и Селия сидели в креслах на одной из аккуратно подстриженных лужаек, когда Анри удалось разобрать фотоаппарат на полдюжины частей.
— Стой, что ты делаешь? — Пьер поспешно кинулся к нему и начал терпеливо объяснять сыну, что аппарат нельзя открывать при дневном свете, иначе пленка засветится.
— Это не просто напрасная трата денег, — раздраженно бросила Франсин, незаметно подошедшая к ним. — Ребенок учится небрежно относиться и к своим, и к чужим вещам.
— Ты не права, — возразил Люсьен, появившийся следом за ее спиной. — Я считаю, Рейчел придумала очень удачно.