Выбрать главу

— Что вы тут делаете? — не выдержала Аля.

— Тсс! — зашикали на нее все трое. — Мы переплавляем слова.

— Что? Что? — поразилась Аля.

— Готово! — закричали Н, О и П хором.

Они подскочили к какой-то колбе, и буква Н торжественно объявила:

— Опыт прошел блестяще. Вот, пожалуйста. Вместо обычного непрочного скоропортящегося стихотворения мы получили лабораторным путем устойчивые стихи, не боящиеся ни ядовитых веществ, ни дурной погоды. Послушайте:

Жил на свете Умный слон, У него был Телепон. Ходит слоник Топ-топ-топ, Звонит слоновый Теленоп…

— Постойте, подождите! — не выдержала буква А. — Что же это вы делаете? Вы же заменяете своими буквами другие буквы! Вас что, Кляксич подговорил, что ли?

— Тсс! — зашикали опять все три буквы в белых халатах. — Тсс! Мы продолжаем опыт.

— Пошли, — сказала Аля. — Тут мы все равно толку не добъемся.

Глава восьмая

Аля, буква А и буква Л вышли на улицу в полно растерянности.

Аля сказала:

— Ну, что делать будем? Может, пойдем разыщем букву Р и что-нибудь у нее узнаем?

— Вряд ли она нам что-нибудь скажет, — вздохнула буква А.

— Почему?

— Видишь ли, она — собака. Очень хорошая собака, интересной породы ризеншнауцер, зовут ее Розочка. Она добрая и умная. Когда Кляксич стал безобразничать в Букваре, она здорово нарычала на него: «Рррр!» Он подговорил Описку, тот и написал на ее будке — «сабака Розачка». И она теперь совсем разболелась. Она всегда болеет, когда слово «собака» пишут с ошибкой.

— Как жаль! — вздохнула Аля. — Я очень люблю собак… Может, пойдем найдем букву С?

— Здрра-сс-те! — вдруг донеслось откуда-то сверху. — Здрассте, я здесь, здесь!

Аля увидела, что на заборе сидит буква С — сорока.

— Не знаешь ли ты что-нибудь про Кляксича? — спросила буква А. — Куда он девался, не слыхала ли ты чего?

Сорока вытаращила на нее глаза и затараторила:

Сонная сорока сидела на сосне. Снегири и сойки снились ей во сне. «Скорей!» — сердились сойки. «Спешим!» — снегирь свистел. Сороку стукнул по спине, И сон с нее слетел.

Оказалось, что сорока других слов, кроме как на С, произносить не хочет. Ну что тут было делать?

— А может, нам буква Т что-нибудь скажет? — с надеждой спросила Аля.

Буква А покачала головой.

— Т — хорошая буква, только она Тютя.

— Что это значит? — не поняла Аля.

— Тютя, и все. Не понимаешь — «Тютя»?

Она не успела объяснить Але, что значит «Тютя», потому что кто-то стал кричать и звать букву А. Это была буква У. Она неслась к ним через мостовую, не обращая внимания на красный свет и движущийся транспорт.

— Ну, наконец-то! — кричала она. — Буква А, наконец-то я тебя разыскала!

— Тсс, тише! — остановила ее буква А. — Я вернулась в Букварь тайком, ведь Кляксич выгнал меня, разве ты не знаешь?

— Какой ужас! Когда же этому придет конец? Ведь этот Кляксич, отвратительный, злой Кляксич рассердился на моего друга филина Федю.

— За что же? — спросила Аля.

— За то, что он не хотел позволить ему спрятать в своем дупле букву Я.

— И что же Кляксич с ним сделал? — с тревогой спросила буква А.

Буква У вытерла глаза платком.

— Не знаю, — сказала она. — Он не прилетает ко мне больше, и я не могла разыскать его в лесу. Вот я и ищу тебя, буква А. Я хожу по лесу и не могу без тебя кричать «Ау». У меня получается «У-у», а филин Федя, наверно, думает, что это просто ветер, и не откликается. Пойдем со мной в лес, пожалуйста.

Аля и буква А переглянулись. Что же делать? Они ищут букву Я, в лес идти им совсем некогда. Но ведь надо же выручать филина Федю!

— Пойдемте, — сказала Аля букве А и букве Л. — В каком лесу живет филин Федя? — спросила она у буквы У.

— Совсем недалеко, — засуетилась буква У. — Вон там, за той улицей, начинается лес, там он и живет и всегда прилетает ко мне чай пить, он очень любит пряники. А вот теперь, бедный, бедный…

В Федином лесу росло много старых дуплистых дубов. Густая листва заслоняла солнце. Трава была влажной.

— Ау, ау! — крикнули буквы А и У в зеленый полумрак Фединого леса.

Им никто не ответил.

— Ау, ау! — закричали они снова.

Але показалось, что в ответ доносятся какие-то неясные звуки, только откуда — она не могла понять.

— Федя! Федя! — надрывалась буква У.