Книга Маржерета, таким образом, не была единичной в издательской деятельности Матьё Гиймо. Она откликалась и на интерес французской публики к истории, и на увлечение ее экзотикой и соответствовала личным пристрастиям книгопродавца. А поскольку капитан описывал с достоверностью очевидца прогремевшую по всей Европе историю Лжедмитрия[28], вплетался еще третий, быть может, решающий, элемент — злободневность. Протекция короля в такой ситуации, видимо, не была абсолютно необходимой.
Книга появилась в маленьком формате (в осьмушку) с типографской маркой — отличительным знаком издателя. В ней отсутствовали ангелочки и рога изобилия, которые видны на экземплярах более крупного формата, например «Истории» Диодора Сицилийского. Остался медальон: обрамленный лавровыми листьями (которые, как известно, символизировали славу), он представляет розовый куст, окруженный ростками чеснока. Вокруг лаврового венка извивается лента с латинской надписью «PER OPPOSITA» («Чрез противоположности»)[29]. Жан Ла Кай, сам потомственный издатель, написавший в 1689 г. «Историю типографии и книжной торговли», так истолковывает смысл эмблемы: «[От чеснока] запах роз становится сильнее»[30]. У корня розового куста — монограмма, где можно, не без труда, разобрать буквы М. GVILLEMOT. Кроме художественного и морального удовлетворения (французы XVI–XVII вв. страстно любили гербы и эмблемы), медальон и монограмма имели еще и практическую цель: осложнить возможность контрафактных изданий.
Какой был успех у книги — неизвестно. Впрочем, авторы, занимавшиеся описанием хитросплетений европейской политики кануна Тридцатилетней войны, по достоинству оценили информированность капитана Маржерета. Опубликованный парижским книгопродавцем Жаном Рише в 1611 г. первый том «Французского Меркурия», впоследствии ставшего первым французским периодическим изданием, упоминает о книге Маржерета и заимствует из нее некоторые из пассажей, в частности — разъяснения по поводу терминов «Русь» и «Московия», рассказ об обстоятельствах убийства Димитрия. Маржерет оказывается важным информатором и для историка Жака-Огюста де Ту, который, описывая события в Московии, ссылался как на личную беседу с капитаном, так и на его книгу (подробнее см. раздел III настоящего издания). Учитывая немалую популярность «Меркурия» у французской образованной публики, а «Истории» де Ту, написанной по-латыни, — у европейской «республики ученых», можно утверждать, что Маржерет и его книга не были полностью забыты. Когда в Париж 1 сентября (21 августа) 1668 г. прибыл царский посланник, стольник Петр Иванович Потемкин, это событие снова возбудило интерес к описанию России[31]. Издатель Жак Ланглуа-сын[32] стал разыскивать экземпляр «Состояния Российской империи» для перепечатки с тем, чтобы удовлетворить возникшие запросы французской публики. Книга издания 1607 г. имела «столь хороший сбыт», гласит привилегия 23 сентября 1668 г. (н. с), «что не нашлось ее ни у наследников вышеупомянутого Гиймо, ни у каких-либо других книготорговцев». Причем книгу, кроме Ланглуа, искали «еще несколько особ, любопытствующих познать вышеупомянутое Великое Герцогство Московское». Итак, шестьдесят лет спустя первое издание сочинения Маржерета оказалось распроданным. Конечно, не зная ни тиража первого издания, ни того, когда был продан последний экземпляр, трудно прийти к каким-то определенным заключениям относительно популярности книги.
Вместе с тем, проблема распространения сочинения французского капитана исключительно интересна. Возможно, здесь могут помочь посмертные описи частных библиотек. Разумеется, никто или почти никто своей библиотеки подряд не читает, но тем не менее наличие «Состояния Российской империи» у дипломата, полководца или чиновника было бы весьма показательным. Увы, розыски в этой сфере пока ограничиваются главным образом описями последней трети XVII — XVIII столетия, предпринятых к тому же с иными целями[33]. Каталоги публичных продаж частных книжных собраний, хранящиеся в парижской Национальной библиотеке под шифром «Δ» и «Q», также не охватывают первой половины XVII в. Другой, косвенный (и, стало быть, менее надежный), подход — обращение к современным библиографиям, в первую очередь к Георгу Драуту (лат. Draudius), труд которого до середины XIX века служил главным источником для библиографических сведений[34]. Он в 1611 г. выпустил в свет «Классическую библиотеку», справочник о фундаментальных трудах во всех отраслях науки. Почти в конце раздела «географических и политических трудов» он перечисляет «Moscovitica»: Одерборн, Бреденбах, Иоган Фабер, Александр Гванини, Гейденштейн, Герберштейн, Павел Иовий Новокомский, Поссевино, Броневский. Маржерет отсутствует[35]. В «Экзотической библиотеке»[36] фигурирует известная «Легенда о жизни и смерти Дмитрия, великого герцога Московского», изданная в Амстердаме в 1606 г.[37]. Книга Маржерета и тут не упоминается.
28
Об отголосках московских происшествий в западной Европе можно, в частности, судить по диссертации:
29
Описание и снимки у
30
31
32
Жак Ланглуа-отец был принят в корпорацию типографов-книготорговцев 12 мая 1633 г., Жак Ланглуа-сын 21 ноября 1652 г. Унаследовав должность отца, он стал королевским типографом (
33
34
Его книга хранится в иностранном кабинете Петербургской Государственной консерватории. См. статью:
35
36
37
La Légende de la vie & de la mort de Demetrius grand Duc de Moscovie, à Amsterdam chez Corneille Nicolai, 1606 (хранится в парижской Национальной библиотеке, шифр [Rés. M 808) и 1607. Это известие приписано Пирлингом Уильяму Раселлу (