Наш первый вопрос касается истинного статуса этого образа: находится ли сам образ вне отрицания, а факты и их более очевидные значения не подлежат ли основательному обсуждению? Смысл нашего второго утверждения выражается в смутном, но интригующем понятии «утомления от сострадания»: можете ли вы так часто подвергаться воздействию таких изображений, что воздействие каждого последующего притупляется и вы становитесь слишком изнурены, чтобы реагировать?
Сложные технологии могут распространить изображения происходящих зверств по всему миру за считанные минуты. Но даже очевидная истина не будет принята самоочевидно. Какими бы информативными, надежными и убедительными они ни были, рассказы о зверствах и страданиях мало что делают для того, чтобы разрушить явные формы отрицания. Гуманитарные организации являются живыми реликтами веры эпохи Просвещения в силу знаний: если бы люди только узнали, они бы наверняка действовали. Парадоксально, но эти же организации лучше, чем кто-либо другой, знают, насколько неуместна вера, которую, по их мнению, подрывает их повседневная работа.
В эпоху электронных технологий, в которой доминирует визуальное, а не письменное общение, технологии наблюдения, записи и представления информации открывают новые необычайные возможности. Электронная почта может обойти большую часть государственного контроля; камеры CNN и репортеры находятся на месте; простые домашние видеоролики могут предоставить яркие, драматичные и неоспоримые доказательства, которым аудитория «должна» поверить. Информация актуальна и достоверна. Визуальные изображения оказывают такое глубокое общественное воздействие, которого не может оказать ни одно другое средство массовой информации. Ленивая, анахроничная вера в письменную информацию («если бы они только знали») может стать излишней, уступив место «теперь они могут видеть». В этом последнем раунде действия «рассказать правду власти» технологии, безусловно, на нашей стороне.
В таком духе базирующийся в Нью-Йорке Комитет юристов по правам человека запустил в 1992 году свою программу «Свидетели». В рамках этой программы наблюдателям за соблюдением прав человека по всему миру были розданы видеокамеры и их обучили фиксировать нарушения по мере их возникновения – например, расстрел мирных демонстрантов. Полученные изображения должны сделать факты неоспоримыми: если у нас есть подлинные фотографии, у нас есть истина. Рок-певец Питер Гэбриэл процитировал формулу, использовавшуюся правительствами Сальвадора и США для сокрытия резни в Эль-Мосоте в 1981 году: «Одних слов недостаточно. Нет ни фотографий, ни видеозаписи. Доказательства отсутствуют». Прошло десять лет, прежде чем были найдены замученные и изуродованные тела. Он продолжал:
«Теперь у нас есть фотографии. У нас есть правда.... Камера в правильных руках в нужное время в нужном месте может быть мощнее танков и пушек. Сила правды опасна. В романе Оруэлла «1984» власть предержащие контролировали людей, наблюдая за каждым их движением. Теперь люди могут наблюдать, быть свидетелями и сообщать о тех, кто находится у власти. С помощью Witness мы доставляем уведомления правительствам. Мы наблюдаем, чтобы они больше не могли скрывать свои дела, мы наблюдаем»[367].
Но жизнь не так проста, когда убеждения Просвещения сталкиваются с реальностью позднего модерна. Рассмотрим «эффект Родни Кинга».
В 1991 году на улице Лос-Анджелеса прохожий достал видео-камеру и записал – в любительском стиле, но совершенно четко – яркие, продолжительные кадры, на которых четверо полицейских вытаскивают из машины не сопротивляющегося чернокожего подозреваемого Родни Кинга и жестоко избивают его на улице. Любой просмотр неотредактированного видео – по крайней мере, так казалось – приведет к одним и тем же интерпретациям: «нападение», «злоупотребление властью», «нарушение гражданских свобод», «полицейское насилие» или «расизм»[368]. Но исходный материал события (включая видеозапись) еще не был обработан и интерпретирован. Это событие было немедленно включено в давнюю политическую дискуссию о предполагаемом расизме в полицейском управлении Лос-Анджелеса. Организационные и идеологические интересы прочно укоренились, когда специально выбранное жюри – белые и разгневанные граждане из пригорода – услышало доказательства и посмотрело видео. Они отреклись от того, что видели (именно так, как Фрейд понимал «отречение»). Закон позволил очевидную интерпретацию обсуждать, реконструировать и в конечном итоге отрицать. Полицейские были оправданы. Свидетель ошибся: мистер Кинг был преступником, а не жертвой.
367
Peter Gabriel, launching the Witness programme at the Reebok Human Rights Awards Ceremony, 10 Dec. 1992 (press release).
368